«Путь» май 1887 года
Западный взгляд на предмет.
Хотя реинкарнация обычно отвергается во всей Европе и Америке, она безоговорочно принимается большинством человечества на сегодняшний день, как и во всех прошлых веках. С самого начала истории большая часть человечества с непоколебимой верой принимала ее. Она оказывала постоянное влияние на все могущественные восточные народы. Древняя цивилизация Египта, чье величие невозможно переоценить, была построена на этой фундаментальной истине, Египет передал эту драгоценную тайну Пифагору, Аристотелю, Платону, Плотину и Овидию, которые рассеяли ее среди своих народов. Она является лейтмотивом философии Платона, так как о ней очень часто говорится или подразумевается в его диалогах. «Душа старше тела», говорит он. «Души постоянно рождаются из Аида в эту жизнь». Согласно его мнению, любое знание является воспоминанием. Исследование и изучение просто являются оживлением образов того, что душа видела в состоянии предсуществования в мире реальности. Для многих миллионов индусов эта идея была причиной их огромных достижений в управлении государством, архитектуре, философии и поэзии. Она была основным элементом религии персидских магов. Александр Македонский смотрел в изумлении на самосожжение, к которому реинкарнация вдохновляла гимнософистов. (1) Цезарь нашел ее постулаты среди галлов. Круг метемпсихоза являлся важным принципом веры друидов, который запечатлелся в наших предках кельтах, галлах и бриттах. Утверждают, что этот народ так верил в эту доктрину, что люди плакали около новорожденного младенца и улыбались, видя смерть, так как начало и конец земной жизни были для них соответственно тюремным заключением и освобождением души, которая должна проходить повторное обучение для удаления земных примесей и окончательного восхождения в непрерывной череде высших сфер. Бардовские триады валлийцев изобилуют этими понятиями, и валлийский собиратель древностей настаивает на том, что древняя эмиграция из Уэльса в Индию передала их браминам. В древних цивилизациях Перу и Мексики эти понятия были широко распространены. В мистериях Греции, Рима и Британии обряды, связанные с этой великой истиной, производили большое впечатление на посвящённых. Евреи в целом приняли ее в вавилонском плену. Иоанн Креститель был вторым Ильей. Иисус считался повторным явлением Иоанна Крестителя или одного из древних пророков. Талмуд, каббала и труды Филона исполнены того же учения. Некоторые из поздних раввинов рассказывают удивительные вещи, касающиеся повторных рождений наиболее известных лиц своей нации. Эта идея отразилась на мышлении Оригена и ряде других передовых людей среди ранних отцов церкви. Она была основной частью вероисповедания гностиков и манихеев. В средние века секты катаров, богомилов, а также многие схоластики отстаивали ее. Она всплывала спонтанно у многих западных богословов. Английское высшее духовенство, не колеблясь, упоминало предсуществование в своих проповедях. Католическое чистилище, кажется, является импровизированной подменой.
Такие гении метафизики как Скот, Кант, Лейбниц, Лессинг, Шопенгауэр, Шлегель и молодой Фихте отстаивали учение о реинкарнации. Такие ученые как Фламмарион искренне верили в нее. Такие передовые богословы как Юлий Мюллер, Дорнер, Г. Эрнест Рюкерт и Эдвард Бичер поддерживали ее. У таких возвышенных интуитивных натур как Бёме и Сведенборг вера в нее очевидна. Большинство мистиков полностью погружаются в нее. И, конечно, длинная череда платоников от Сократа до Эмерсона не сомневалась в ней. Даже на фоне преобладания материалистических влияний в христианском мире она имеет немало последователей. Следы ее встречаются среди аборигенов Северной и Южной Америки и во многих варварских племенах. В эти времена она царит без каких-либо признаков дряхлости среди бирманского, китайского, японского, тибетского народов, жителей Тартарии, а также народов Индии, в том числе, по крайней мере, среди 750,000,000 людей, почти двух третей этой расы. На всем Востоке это учение было основным. Оно не было простым суеверием невежественных масс. Это – главный принцип индийской метафизики, основа всех индусских вдохновенных книг. Такая седая философия, освященная веками, управлявшая от начала, по большей части, мировой мыслью, безусловно, заслуживает глубочайшего уважения и изучения.
Но западная любовь к демократии не удерживается в области мысли. Тот факт, что большая часть расы согласна с реинкарнацией, не является аргументом для западного мыслителя. Гордый современный прогресс не питает бόльшего уважения к древним представлениям, чем к забытым древним цивилизациям, хотя во многих существенных вопросах они предвосхитили все, чем мы можем похвастаться. Поэтому мы предлагаем рассматривать этот вопрос в основном с западной точки зрения, показывая:
I. Некоторые причины, которые могут убедить нас в истинности реинкарнации.
II. Наиболее интересные поэтические выражения этой идеи на нашем родном языке.
I. Западные свидетельства перевоплощения.
Древний саксонский летописец, Беде, записал, что на пиру, устроенном королем Нортумбрии Эдвином для своей знати, возник спор относительно того, каким образом встретить христианского миссионера Паулина, который только что прибыл с континента. Некоторые из них настаивали на том, что было достаточно своих собственных друидов и скандинавской религии и посоветовали убить вторгшегося еретика. Другие были склонны выслушать его обращение. Наконец, король спросил мнение у своего старшего советника. Мудрец встал и сказал: «О, король и лорды. Вы все, конечно, заметили ласточку, влетевшую в этот парадный зал, чтобы скрыться от пронизывающих ветров и летавшую у очага несколько минут, а затем упорхнувшую через противоположное окно. Такова жизнь человека, откуда он пришел и куда он идет никто не может сказать. Поэтому, если эта новая религия прольет свет на столь великую тайну, она, вероятно, будет божественнее нашей, и ей следует оказать гостеприимство». Совет старца был принят.
Мы находимся в положении наших древних предков. Религия церкви, называемая христианством, для многих искренних душ является сухими рожками. Пророщенного зерна истины в том виде, как она пришла от основателя христианства при освобождении от всех пустых оболочек действительно достаточно, чтобы накормить нас хлебом жизни. Он удовлетворяет все практические потребности большинства людей даже вместе с рожками. Но она оставляет некоторые важные вопросы без ответа, которые побуждают нас желать чего-то большего, чем Иисус учил, не из-за простого любопытства, а ради пищи для дальнейшего роста. Божественный закон, который обещает заполнить любой вакуум, и, наконец, удовлетворить любое стремление, дал нам независимые методы для понимания части этих грандиозных истин.
Самое распространенное понятие о душе во всем христианском мире, кажется, заключается в том, что она была специально сотворена для рождения в этом мире, и после жизни здесь она идет в духовное царство, длящееся бесконечно. Это очень удобная вера происходит от видимости вещей, и те, кто придерживается ее, могут совершенно верно говорить: «Моя точка зрения согласуется с явлениями, и если вы думаете иначе, бремя доказательств ляжет на вас». Мы принимаем эту ответственность. Но внимательный наблюдатель знает, что истинное объяснение фактов, как правило, заметно отличается от внешнего вида. Птолемей считал, что может объяснить все небесные движения своей геоцентрической теорией, и его учение было сразу же принято современниками. Но трудным исследованиям Коперника и Галилея пришлось ждать столетие до того, как они были приняты, хотя они предали астрономии неизмеримо больший масштаб. Разве это не пережиток древней уверенности во внешних проявлениях, считать орбиты человеческих душ ограниченными нашей маленькой точкой зрения на них?
Есть шесть аргументов в пользу реинкарнации, которые кажутся убедительными.
1. Этого требует идея бессмертия.
2. Аналогия делает ее наиболее вероятной.
3. Наука подтверждает ее.
4. Природа души требует этого.
5. Она объясняет многие загадочные события.
6. Только она решает проблему несправедливости и страдания, которая нависла над нашим миром.
1. Идея бессмертия нуждается в ней.
Только позитивисты и некоторые близкие к ним философские школы, охватывающие очень малую часть христианского мира, сомневаются в бессмертии души. Для сознательного существования после смерти нет лучшего доказательства, чем внутриутробное существование. Древние утверждали: то, что начинается вовремя, должно закончиться вовремя. Мы не имеем права говорить, что душа вечна у одного предела ее земного периода, не будучи таковой у другого. Гораздо более разумным является мнение некоторых ученых, которые, полагая, что душа берет свое начало в этой жизни, также заявляют, что она заканчивается с этой жизнью. Это является логическим результатом их предположения. Если душа возникла только для этой жизни, то почему она должна продолжать существовать после этого? На основании здравого смысла можно предположить, что смерть является завершением души, как рождение её началом. Напротив, все признаки бессмертия указывают неизменно на вечность, предшествующую этому существованию: стремление к долгой жизни, аналогия с природой, преобладающая вера наиболее духовных умов, неизменность принципа эго, непостижимость уничтожения или сотворение из ничего, обещание продления нынешней жизни, несправедливость любой другой мысли.
Все предположения, на которых держится вера в бессмертие души, подтверждают мысль, что она имеет вечное существование, как в прошлом, так и в будущем. Какое бы ни было происхождение души, оно влияет на данный предмет только относительно того, что предшествует настоящей жизни. Будь то искра от самого Бога, или божественная эманация, или скопление независимых энергий, её вечная судьба заставляет сделать вывод, что она не сотворена и не поддается разрушению. Более того, немыслимо, что из бесконечной истории она входит в этот мир для своего первого физического опыта, а затем выстреливает в бесконечное духовное существование. Скорее следует, что она принимала многие формы, прежде чем явилась такой, как мы теперь видим, и должна пройти через многие будущие жизни, прежде чем достигнет полной сферы совершенства и своей конечной цели.
2. Аргументы относительно аналогии особенно вески.
Вселенское зрелище воплощенной жизни указывает на то, что эта вечная схема есть везде, так как разнообразие душ наблюдается при различных обстоятельствах в нескончаемой череде приключений в соответствующих формах. На протяжении многих веков в литературе народов общепринятым сравнением души, пережившей земной распад, являлось превращение гусеницы в бабочку. Этот мир находится в состоянии личинки. Тело – это куколка души. Но гусеница появляется из прежней жизни, из яйца. Мощная энергия нынешнего состояния доказывает предыдущую стадию, приведшую к нему. По аналогии явно следует, что смерть есть лишь другое и высшее рождение. Эта жизнь является планом эмбриона, пробирающего на ощупь навстречу более возвышенного плана. Таинственные намёки приходят к нам из божественной сферы:
«Как эхо и намеки мира
В утробе заключенным духам».
Но те же самые признаки утверждают, что рождение есть смерть более раннего существования. Даже жизнь эмбриона требует подготовительной предшествующей жизни. Такая совершенная структура должна иметь основу. Такой стремительный импульс должен был пройти через многое. Как замечает Эмерсон: «Мы просыпаемся и оказываемся на какой-то ступеньке лестницы. Под нами есть и другие ступеньки, по которым мы, кажется, взошли на эту. Есть ступеньки и над нами, и их много, они идут наверх и теряются из виду».
Великий порядок созидания провозглашается повсюду, как универсальное слово «изменение». Ничто не разрушается, но все переходит из одного существования в другое. Нет атома, который бы не перемещался в постоянном процессе от своего нынешнего состояния к другой форме, проходя непрерывный цикл минерального, растительного и животного существования, хотя, никогда не теряя своей индивидуальности, какими бы разнообразными ни были его очевидные изменения. Нет существа, которое бы постоянно не развивалось. Головастик становится рыбой, рыба лягушкой, а некоторые лягушки превратились в птиц.
«Есть дух во всем, что на земле живет,
На переход из вида в вид намек дает,
Никто для тайны сей слов не найдет,
Она как свет слепому, кто ее поймет?».
Эволюция переделала мышление христианского мира, расширив представление о физиологии, астрономии и истории. Чем больше её изучать, тем более универсальный характер приобретает ее применение. Она похожа на тайное творение Бога. Итак, когда мы знаем эволюцию тела, настало время узнать эволюцию души. Биолог говорит, что каждый из нас физически до рождения проходит через все фазы жизни животных — полипа, рыбы, рептилии, собаки, обезьяны и человека — краткое изложение того, как века готовили нам обители. Преобладание особых черт животного в нас связано, как говорит биолог, с акцентом этих конкретных этапов нашего физического роста. Так в младенческом возрасте душа проходит бессознательно через ряд существований, подводя итог длинной вереницы нисхождения, пока не укрепится в зрелости. И почему не правильно считать, что черты нашей души являются следами прежней деятельности?
3. Кроме того, представление о том, что душа специально создана для вселения в этот мир, противоречит всем принципам науки. Вся природа следует строжайшим экономичным законам. Ничто не теряется, и ничто не прибавляется. Нет ни созидания, ни разрушения. Всё, что начинает существование, обуславливается достаточным основанием, хотя и невидимым, как пар, который питает облака.
Физиологи утверждают, что удивительный человеческий организм не мог бы появиться из простой материи и предполагают предсуществующую духовную идею, которая сгруппировала вокруг себя органические условия физического существования и заставила материальные элементы следовать ее плану. Этот динамический фактор или душа должен был существовать независимо от тела до того, как сосуд стал готов её принять. Немецкие ученые Мюллер и Штале показали на примере физиологии идею предсуществующей монады души.
Идея всеобщего воскресения делает бессмертие деспотическим действием Бога в конце земной драмы. Но наука не допускает такого исключительного чуда. Она признает скорее всеобщее воскресение природы. У нас нет никакого опыта воскресения, учат богословы; но мы постоянно видим новые явления душ в новых телах. Если присмотреться к ним, они не могут существовать здесь впервые. Они, вероятно, пришли из скрытых областей некоторого предыдущего существования.
4. Гораздо более веским и убедительным аргументом является то, что природа души требует реинкарнации. Сознательная душа не может не чувствовать, что уже имела какое-то начало, а также не может представить себя уничтоженной. Настойчивое чувство затмевает все перерывы забвения или сна, и все препятствия материи. Эта непрекращающаяся уверенность наводит на мысль о душе, не зависящей от меняющегося тела, его временной тюрьмы. Из этого следует понятие того, что душа, когда-то появившись в человеческой форме, может снова появиться в других формах. Вечность прошлой и настоящей души непосредственно приводит к вечной череде рождений и смертей, развоплощений и перевоплощений.
Идентичность души, конечно, не заключается в памяти обо всем ее прошлом. Мы всегда забываем себя и снова пробуждаемся к осознанию. Но чувство индивидуальности преодолевает все промежутки. Точно так же создается впечатление, будто наше нынешнее существование является состоянием сомнамбулы, в которое мы погрузились после нашей прежней жизни, забыв большую часть прежней деятельности, и от которого мы можем через некоторое время пробудиться.
Изучение детей младенческого возраста показывает, что умственная способность, с которой мы начинаем эту жизнь, предполагает прежний опыт. Нравственный характер детей, особенно наличие в них зла задолго до того, как оно могло бы развиться в настоящем существовании, заставило многих внимательных наблюдателей предположить, что человеческий дух выбрал зло в предродовой сфере.
Неудовлетворенные физические наклонности души неистребимы и требуют ряда физических существований, чтобы их отработать. Неутомимая жажда всего диапазона переживаний требует многих перерождений для достижения этого результата.
5. Реинкарнация объясняет многие любопытные переживания. Большинству из нас известны смутные чувства и мысли, которые, по-видимому, напоминают о забытых вещах. Иногда это смутные сны о забытых эпизодах, иногда забытые события, появляющиеся как яркие вспышки молнии в темноте, иногда невыразимо глубокое понимание смысла. Кажется, как будто опиум природы, который вывел нас на эту арену, был настолько разбавленным, что не совсем стер старые воспоминания, и разум изо всех сил пытается расшифровать остатки бывшего состояния. Почти каждый человек ощущает зрелый возраст. Думая о каком-то непривычном предмете, часто создается впечатление, что мы думали об этом уже прежде, давным-давно. Тот факт, что когда мы встречаем кого-то в первый раз, мы иногда озадачены непонятной уверенностью в том, что этот человек нам знаком. Путешествуя по незнакомым местам, мы иногда осознаем, что были там раньше. Музыка особенно склонна вводить нас в такое мистическое состояние, когда мы поражаемся мгновенным воспоминаниям о неописуемых истинах, которые мы чувствовали и понимали многие века назад. Усилием мысли можно прочитать наполовину стертые надписи на скрижалях памяти, проходящие перед внутренним взором странной процессией. Каждый человек имеет примерно такие переживания. Большинство из них являются размытыми и неясными. Но некоторые из них настолько поразительно отчетливы, что те, кто испытывает их, убеждены в том, что их ощущения являются реальными воспоминаниями о событиях и местах в прошлых жизнях. Определенные лица могут проследить достаточно полно и четко часть их прошлой жизни, предшествовавшей этой.
Сэр Вальтер Скотт был настолько впечатлен такими переживаниями, что они привели его к вере в предсуществование. Он пишет (в «Гай Маннеринге»):
«Как часто мы оказываемся в обществе, которого мы никогда раньше не встречали, и все же находимся под впечатлением таинственного и смутного чувства, что ни обстановка, ни собеседники, ни тема разговора не являются совершенно новыми, но чувствуем себя, как если бы мы могли предвидеть ту часть разговора, которой еще не было».
Бульвер Литтон описывает это, как «странного рода внутреннюю или духовную память, которая часто напоминает нам места или людей, которых мы никогда не видели раньше, и которых платоники бы назвали неугасаемым и не сдающимся сознанием прежней жизни». Явные проявления такого рода встречаются в описательной части Готорна, Колриджа, ДеКвинси и многих других писателей. Поразительный пример появляется в небольших мемуарах покойного У. Хона, «Пародист», на которого его переживания произвели такого глубокое воздействие, что он пробудился от тридцати лет материалистического атеизма к убеждению независимости души от материи. Приглашенный по делу в один дом в совершенно незнакомой части Лондона, он отметил, что никогда не был там раньше. «Меня провели, рассказывает он, в приёмную. Когда я осмотрелся, то к удивлению все оказалось хорошо знакомым мне; казалось, что все предметы мне знакомы. Я спросил себя: Что это? Я никогда не был здесь раньше и все же я видел когда-то все это, и если это так, то в ставнях должен быть необычный сучок». Он открыл ставни и увидел сучок.
Один почтенный писатель упоминает следующий случай: за четырехлетней дочкой друга было замечено старшей сестрой, что она говорит о таких предметах, о которых она не могла предположительно ничего знать. «Как это, Винни!» воскликнула старшая сестра Луиза. «Откуда ты знаешь об этом? Это случилось до твоего рождения!» «Я хочу, чтобы ты знала, Луиза, что я состарилась на небе, прежде чем родилась!» Подобных курьезов можно привести в большом количестве.
Противники приписывают эти загадки беспорядочным ассоциациям, затуманивающим взор, как двоящееся видение пьяницы, неадекватной памятью, обрывками забытых снов или двойной структурой головного мозга. В одной из долей, как они говорят, мысль возникает на мгновение раньше, чем в другой, и вторая половина мыслительного механизма рассматривает первое впечатление, как память о чем-то далеком. Но это объяснение неудовлетворительно, поскольку оно не учитывает замечательную живость некоторых из этих впечатлений в хорошо сбалансированных умах, или длинный ход мыслей, который совершается независимо от каких-либо дополнений, или пророческие проблески, которые предвидят действительные события. Гораздо более убедительно то, что каждая душа является палимпсестом (2), на котором снова и снова пишется одна истории на месте другой, и всякий раз премудрый Автор готов написать для нас более великую страницу. Он смывает старые чернила и пишет снова. Но некоторые из нас могут увидеть то здесь, то там буквы еще не стертой прежней рукописи.
6. Самым убедительным подтверждением этой теории является успешное решение проблемы нравственного неравенства, несправедливости и зла, которое в противном случае переполняет нас, когда мы смотрим на этот мир. Кажущийся хаос на удивление приводится в порядок идеей души-скиталицы. Многие возвышенные умы были настолько угнетены неразберихой вещей, что кричали «Бога нет. Все – лишь слепой случай». Чрезмерные страдания человечества, процветание беззакония, борьба достойных, угнетение масс, и с другой стороны, таланты, успехи и счастье немногих счастливчиков, заставляют называть этот мир фиктивным без какого-либо регулирующего его нравственного закона. Но это мнение сменяется великим удовлетворением, если верить, что настоящая жизнь есть только одна из грандиозного ряда жизней, в котором каждый индивидуум постепенно проходит круг бесконечного опыта для достижения славного результата, что застрахованность от бед сегодня является следствием того, что мы делали вчера и шагом навстречу великим делам завтра. Таким образом, запутанные клубки земных явлений распутываются в огромную и красивую схему, а общий опыт человечества образует великолепный гобелен совершенной поэтической справедливости.
Основная проверка любой гипотезы заключается в том, отвечает ли она всем фактам лучше любой другой теории. Ни одна другая точка зрения так превосходно не учитывает разнообразия или условия на земле и не опровергает обвинение в фаворитизме со стороны Провидения. Гиерокл сказал, что многие философы до и после него были согласны с ним: «Без учения о метемпсихозе невозможно оправдать пути Бога». Некоторые богословы нашли идею предсуществования необходимой для разумного объяснения мира, хотя она считается чуждой Библии. Более тридцати лет назад д-р Эдвард Бичер опубликовал сочинение «Конфликт веков», в котором главным аргументом была эта мысль. Он показал, что факты греха и разврата заставляют принять это учение, чтобы снять с Бога обвинение в злонамеренности. Его книга вызвала оживленную полемику, и вскоре последовало сочинение «Согласованность веков», в котором он отвечает на возражения и укрепляет свои позиции. Той же самой истине учит д-р Юлиус Мюллер, немецкий богослов, обладающий исключительным влиянием среди духовенства. Другой видный лидер богословской мысли, д-р Дорнеру, поддерживает его.
Но, спрашивается, почему бы нам не вспомнить что-то определенное из наших прошлых жизней, если мы действительно прошли через них?
Как уже сказано, существуют следы воспоминаний. Причиной отсутствия общего мнения по этому предмету является то, что переход в нынешнее состояние был так стремителен и резок, что все подробности рассеялись, и остался только чистый духовный результат. Как сказал Плотин: «Тело есть истинная река Лета, ибо души, погрузившиеся в нее, все забыли». Истинная жизнь души настолько отлична от материального плана, что мы с трудом вспоминаем переживания этой жизни, особенно, когда резкое оставление прежних ассоциаций разрывает соединительные звенья. Кто помнит свою жизнь в детстве? Кто-нибудь хранит воспоминание о той самой замечательной поре младенчества? Наша нынешняя забывчивость не является опровержением актуальности прошлых жизней. Каждую ночь мы теряем все знания о том, что было раньше, но каждый день мы просыпаемся, чтобы вспомнить целый ряд дней и ночей. Таким образом, в одной жизни, мы можем забывать или спать, а в другой восстанавливать всю нить опыта с самого начала или суть его. В случаях глубокой старости мы часто видим духов сильных людей, лишившихся памяти всего жизненного опыта и вернувшихся ко второму младенчеству в предвкушение входа в следующее существование.
Мы пришли к выводу, таким образом, что реинкарнация продиктована бессмертием, как учит аналогия, как поддерживает наука, в чем нуждается природа души, что поддерживают многие странные ощущения и что единственно великолепно решает проблему жизни. Глубина ее смысла безмерна, так как показывает, что любая душа от низших животных до самого высокого архангела принадлежит к бесконечной семье Бога и вечна по своей сознательной сущности, погибая только в своих временных одеждах. Любое действие любого существа сопровождается безошибочными реакциями, которые представляют собой совершенный закон воздаяния; и что эти души неразрывно переплетаются через взаимоотношения. Таким образом, запутанный лабиринт становится божественной гармонией. Ни один человек не стоит особняком, но тащит за собой незаконченные продолжения судьбы рода, и связан также с расой, так что каждый несет ответственность за всех и все для каждого. Никто не может быть полностью спасен, пока все не будут искуплены. Любое страдание, которое мы терпим, по-видимому, не из-за своей вины, предполагает святой свет и высшее достоинство. Эта мысль делает ничтожной мелочность эгоистических дел и утверждает в нас высшие надежды человечества.
В связи с этим особенно интересны следующие цитаты выдающихся писателей:
Немецкий философ Шопенгауэр пишет («Мир как воля и представление»): «Новое существование оплачено старостью и смертью изношенного существования, погибшего, но содержавшего неистребимые семена, из которых возникло новое существование. Они являются одним существом».
Учение о метемпсихозе появилось в самые ранние и славные века человеческой расы и всегда распространялось по земле, как верование большинства человечества, как учение всех религий за исключением религии евреев и двух других, которые вышли из нее. Вера в эту истину представляет собой естественное убеждение человека, когда он размышляет непредвзято; где ее нет, там она должна быть заменена позитивной религиозной доктриной из другого источника. Она очевидна для всех, кто слышит о ней впервые. Посмотрите, как серьезно Лессинг защищает ее (в последних семи параграфах его «Erziehung dе Menschengeschlechts» «Воспитание человеческого рода»).
Лихтенберг также говорит: «Я не могу избавиться от мысли, что я умерал до своего рождения!» Даже скептический Юм говорит в своем радикальном эссе о бессмертии: «Поэтому метемпсихоз является единственной системой такого рода, которой философия может внимать».
Этому верованию противостоит иудаизм и два его потомка (христианство и мусульманство), потому что они учат о творении человека из ничего. Тем не менее, как трудно связать концепцию будущего бессмертия с этой концепцией свидетельствует тот факт, что большинство древних еретиков верили в реинкарнацию – симониты, манихеи, василидиане, валентиниане, маркиониты и гностики. Тертуллиан и Юстиниан сообщают нам, что «даже сами евреи частично впадали в нее».
________________________
Из письма, написанного пытливым гением Уильямом Блейком (художником) своему другу Флаксману (скульптору); (См. «Английские письма Скунса», стр. 361.): «В моем мозгу – кабинеты и залы, заполненные старинными книгами и картинами, которые я написал и нарисовал в бесконечных веках до моей земной жизни, и эти работы – предмет восторга и изучения архангелов».
«Ты, дорогой Флаксман, являешься высшим архангелом, мой друг и товарищ от вечности. Я оглядываюсь назад на область воспоминаний и созерцаю наши древние дни, прежде чем явилась эта земля и ее вегетативная смертность открылась моим смертных живущим растительной жизнью глазам. Я вижу наши дома вечности, которых никогда нельзя разделить, хотя наши смертные носители, вероятно, находятся в самых отдаленных друг от друга уголках неба».
________________________
Так романист Бульвер высказывает свое мнение относительно этой истины: «Вечность может быть лишь бесконечным рядом миграций, которые люди называют смертью, переездом из дома в дом во все более прекрасную обстановку и к большим высотам. Из века в век дух может менять свою обитель, ему не суждено отдыхать на скучных Елисейских полях язычников, но суждено нести с собой вечно два элемента, деятельность и устремление».
________________________
Одно из самых ранних эссе Эмерсона ( «Методы природы») содержит такой текст: «Мы не можем описать естественную историю души, но мы знаем, что она божественна. Я не могу сказать, соберутся ли когда-нибудь вновь эти замечательные качества, которые населяют сегодня этот смертный каркас, с равной активностью в аналогичном каркасе, или имели ли они естественную историю, подобную истории этого тела, которое вы видите перед собой, но я знаю одно, что эти качества не сейчас начали существовать, не могут болеть моими болезнями и быть похоронены в моей могиле. Но они циркулируют по всей Вселенной, и до того, как мир был, они были. Ничто не может запретить им войти или выйти, но они проникают сквозь океан и сушу, пространство и время, форму и сущность и владеют ключом к природе вселенной».
Эдгар А. По пишет (в «Эврике»): «Мы бродим среди судеб нашего земного существования в сопровождении смутного, но всегда присутствующего воспоминания о судьбе более великой, очень далекой в ушедшем времени и бесконечно грозной».
«Мы проживаем юность, особо посещаемую такими снами, но никогда ошибочно не принимаем их за сны. Мы знаем их как воспоминания. В годы нашей юности они так отчетливы, что не могут обмануть нас даже ни на одно мгновение. Но сомнения зрелого возраста рассеивают эти чувства как иллюзии».
Вторая часть нашего исследования будет касаться реинкарнации в свете наших поэтов.
1. Гимнософисты — греческое название индийских философов-аскетов, которые пренебрегали одеждой, относясь к покрытию тела как к излишней заботе, препятствующей духовному совершенствованию. — Прим. пер.
2. Палимпсе́ст (греч. παλίμψηστον, от πάλιν — опять и ψηστός — соскобленный, лат. Codex rescriptus) — в древности так обозначалась рукопись, написанная на пергаменте, уже бывшем в подобном употреблении. – Прим. пер.