«Путь» июль 1887 года

Когда система философии, которая теперь известна как эзотерическая доктрина, была впервые дана миру, в ней отмечалось, что, в состоянии «духовного блаженства» или в дэвачане, куда попадает душа, прошедшая через «мир желаний» или камалоку после отделения от тела, душа не бывает одинока, но окружена теми друзьями, которых любила на земле, и что эти друзья спокойны и счастливы, как и душа, в чьей компании они находятся.
Спустя некоторое время авторитетным людям в области оккультизма были заданы вопросы, девятый из которых просил дать дополнительную информацию об общении с душами любимых. Особенно он был направлен на разъяснение , появляются ли те друзья, которые сопровождали пребывающего в «духовном блаженстве», такими, как они были, когда он умер, полагая, что он умер первым, или такими, как они были, когда они умерли сами.
Следует отметить, что из десяти заданных вопросов, только этот девятый, и еще один, также касавшийся состояния «духовного блаженства», остались без ответа, в то время как на большинство других вопросов были даны полные ответы, если не сказать обширные. Так что вопрос, который мы рассматриваем не получил дальнейшего разъяснения от оккультных авторитетов, и, следовательно, по-прежнему остается открытым.
Для того чтобы лучше подойти к каким-то правильным выводам в вопросах такого рода, надо изучить их в свете аналогии, по состояниям сознания, которые доступны для нас в воплощенном существовании.
Если мы рассмотрим различные состояния сознания, сгруппированные под категорией сна, мы можем получить лишь частичное представление о состоянии после смерти, но мы можем получить, по меньшей мере, ключ к решению рассматриваемого вопроса.
При обычном ходе событий до состояния глубокого сна мы проходим через промежуточную стадию сновидений, где мы просматриваем события дня, многие из наших дневных желаний прокручиваются и осуществляются. Очень часто лица, которые в течение дня произвели яркое впечатление на нас, появляются в наших снах, действуя так, как мы уже видели, и, проявляя различные умственные и нравственные качества, которыми они, по нашему мнению, могли бы обладать. Короче говоря, по внешнему виду, действиям, словам и мыслям они в основном такие же, каких мы их знаем в бодрствующем состоянии, иногда, какие они сейчас, иногда, какими они были раньше, а иногда в виде нескольких персонажей разного возраста и роста в одном сне.
Было бы очень интересно узнать, какое отношение образ человека, появляющегося во сне имеет к психическому состоянию в это время (если этот человек приснился, если образ имеет какое-либо такое отношение), и какое влияние различные личности оказывают на сны других людей по мере развития таких снов. Сейчас, однако, мы не будем делать ничего, кроме указания направления поиска, предположительно являющегося ключом к современным открытиям в области телепатии.
Для нашей цели достаточно, что в состоянии сновидения образы наших друзей являются нам, имеющие внешний вид и психические качества, как и до сна.
Следующее состояние является сном без сновидений, одно из высших состояний, о которых были сказаны в очень талантливой статье, опубликованной в первом номере этого журнала. Необходимо отметить только две характеристики этого состояния, второе состояние выше первого. Одно – это состояние мирного спокойствия, в котором ни тело и физическое окружение, ни сон-жизнь с ее окружением не присутствуют в сознании, а другое состояние – это день интуитивных способностей, нравственного и этического характера, в котором душа четко осознает нравственный закон.
В какой степени на нравственную среду души в состоянии сна без сновидений влияет нравственная природа других индивидуальностей, особенно индивидуальностей высшего развития, является также очень интересным вопросом. Но в настоящее время мы должны довольствоваться рассмотрением сна без сновидений, как состояния спокойного отдыха и сознания нравственного закона, в котором душа не осознает класс объектов, проявленных в бодрствующем состоянии или в сновидении, и в котором, следовательно, друзья могут не появляться в сознании в какой-либо форме похожей на форму бодрствующего состояния или сновидения.
Эти два состояния дадут нам ключ к опыту после смерти в «мире желаний» или камалоке, а также в состоянии «духовного блаженства» или в дэвачане. Как во сне наши желания получают вознаграждение, которого не получили в реальной жизни (мы часто слышим о людях, страдающих от жажды, которым снится ручей с прохладной водой), так и в камалоке, как говорят, низшие желания, накопленные нами в течение жизни, должны реализоваться до дэвачана.
Отсюда мы приходим к выводу, что в камалоке наши друзья или, по крайней мере, те из них, которые были связаны с такими желаниями, могут присутствовать в нашем сознании в той форме, и с такими словами и мыслями, какими мы знали их в жизни.
В дэвачане, однако, если наша аналогия права, нет ничего похожего на обычный внешний вид таких друзей, нет, на самом деле, вообще ничего, принадлежащего к классу объектов, которые познаются чувствами, нет ничего, кроме беззвучного и невидимого в сознании.
Однако, если правда, что нравственная природа других оказывает влияние на наше интуитивное сознание в состоянии сна без сновидений, то, вероятно, также верно, что нравственная природа других, особенно наших друзей, с которыми наша нравственная природа наиболее гармонична, будет влиять на наше сознание в состоянии дэвачана. Это, конечно, совершенно не зависит от того, являются ли они живыми или мертвыми, полагая, что можно достичь состояния дэвачана за такое же короткое время, как и продолжительность жизни друзей.
Но наши друзья, если вообще они появятся, не предстанут перед нами в какой-нибудь видимой форме, они дадут о себе знать, как нравственное воздействие пропорциональное их чистоте и сродству с нами нам.
Мы заканчиваем цитатой Шанкарачарьи, который дает очень ясный намек, касающийся сущностей, как в бодрствующем состоянии, так и в сновидении:
«В сновидении, где нет никакой действительной реальности, человек входит в мир блаженства силой манаса. Поэтому в реальной жизни без каких-либо различий всё является проявлением манаса».