«Путь» май 1887 года

[Проблема западной метафизики, решаемая в свете эзотерической доктрины.]
Не могут не представлять интереса для изучающих оккультизм споры относительно того, являются ли понятия о причинно-следственных связях, субстанции, времени и пространстве врожденными, имеющими отношение к первоначальному строению ума или к сложным понятиям, полученным из нашего опыта ощущений. Школа интуитивистов, возглавляемая Кантом, считает, что эти понятия существуют в сознании независимо от опыта, как необходимое условие нашей субъективности; сенсуалисты, в число которых входят некоторые из самых выдающихся психологов современности, считают их следствием наших ощущений, управляемых законами ассоциаций. Г-н Герберт Спенсер занимает среднее положение между спорящими сторонами. По его словам, они являются выражением расового опыта психической наследственности человека. Возьмем в качестве иллюстрации наше представление о пространстве. Согласно интуитивистам оно является врожденным, это состояние нашего восприятия объектов. В отличие от этой точки зрения другие считают, что «абстрактное пространство есть лишь общность или сходство протяженных тел, и промежутки между ними обычно называются пустым пространством». (1) Наше понятие пространства зависит от нашего восприятия объектов, последние опять же от наших ощущений. Наша неспособность воспринимать объекты, которые не занимают определенную позицию по отношению друг к другу, производит столь мощную ассоциацию между этими двумя идеями, что мы не можем думать ни о каком объекте без сопровождающего понятия о его местоположении в каком-либо месте. Отсюда идея пространства. Эволюционист, последователь Спенсера, однако, признав справедливость утверждения сенсуалиста в отношении первичного развития идеи, признает в сознании ребенка явление родового наследия, завещанного проводником наследственности, фамильной собственности, представляющей опыт бесчисленных организмов, составлявших эволюционное восхождение до цивилизованного человека. Так как, впрочем, невозможно представить себе наследственность формы мышления, и кроме того, так как это объяснение является чисто материалистическим, я не буду рассматривать его в ходе этих кратких замечаний.
Понятно, что тогда мы не найдем определенного ответа для западной психологии. Процитируем убедительные доводы Бакла относительно европейской метафизики: (2) «Кто бы не старался дать оценку нынешнему состоянию психической философии, должен признать, что, несмотря на влияние, которое она всегда оказывала на некоторые величайшие умы, а через них на общество в целом, нет, тем не менее, ни одного другого исследования, которое бы так рьяно не преследовалось и так долго не оставалось таким бесплодным… Люди выдающихся способностей и наибольшей целостности в каждой цивилизованной стране на протяжении многих веков занимаются метафизическими исследованиями. И все же в настоящий момент их системы, до сих пор далекие от истины, отдаляются друг от друга со скоростью, которая, кажется, увеличивается по мере прогресса знаний». Сторонники слишком упорно отстаивали их, как истину, и единственную истину, что, как добавляет он, «завело изучение ума лишь в тупик, сравнимый с тем, в который зашло изучение религии через споры богословов». Было бы трудно сформулировать более суровое обвинительное заключение, чем это, написанное таким беспристрастным и известным критиком. Это просто показывает, что только один физический интеллект абсолютно неспособен охватить обширную область психологии и сформулировать более отдаленные законы бытия. Восточные психологи, мастера оккультной науки, правы, утверждая, что для формирования истинного понимания природы и возможностей ума, необходимо развивать способности, которые позволяют исследователю подняться вообще над планом нашего нынешнего сознания. Противоречия и бесплодность европейской «науки» ума слишком ощутимы, чтобы избежать замечаний даже самого ненаблюдательного критика. На сегодняшний день вместо того, чтобы быть просто дополнительной опорой, физиология стала основой психологии. Возрождение мистики, однако, оправдывает наше исследование долговечности тенденции подчинения психического физическому. Не так уж трудно заметить непостоянство западного метафизического мышления – факт, бесспорно, являющийся причиной изучения психологии и философии, чтобы в настоящее время быть принятыми на рассмотрение большинством людей с позитивным неприятием. Истина уже давно доказала стремление хрупкого существа к чистому разуму. Когда такие гиганты разума, как Кант, Гегель, Шопенгауэр, Милль и Бейн добиваются успеха только в создании взаимоисключающих и противоречивых систем, то очевидно, что физический разум должен в конечном итоге уступить свое место интуиции в поиске абстрактного знания. Но мы отвлеклись.
Решение давней проблемы основано на философии наших уважаемых Учителей. Это решение частично признает истину в догадках, как сторонников учения ассоциаций, так и сенсуалистов. Когда оно относит первичное приобретение таких понятий к ощущению, оно объявляет их врожденными в сознании человеческого младенца. Эзотерическая доктрина показывает, что дифференциация индивидуальностей (то есть способность ума существовать как сущность, независимо от мозга при растворении материального субстрата) происходит в высшем животном царстве. Признано, что животные приобретают свои представления о времени, пространстве и т.д., где настоящее — от ощущения, как описано сторонниками учения об ассоциациях. С другой стороны, в связи с отпечатками этих идей в душе (3) по мере продвижения вверх по эволюционному пути, они являются, несомненно, как утверждают интуитивисты, врожденными в человеческом «субъекте», так как обобщенный опыт прежних объективных существований снова возникает в сознании. Если такое утверждение правильно, то мы имеем здесь решение одной из наиболее упорно обсуждаемых метафизических проблем в свете эзотерической доктрины.
Сноски:
1. Д-р Александр Бейн, Логика, часть I, стр. 11.
2. Г. Т. Бакл, «История цивилизации Англии,» Т. I, стр. 165-6.
3. Высшая часть 5-го принципа (Манаса) вместе с Буддхи составляют «трансцендентальный субъект» Канта и дю Преля, Монаду. Это Высшее Я (индивидуальность в противоположность бесчисленным слабым отражениям физического воплощения) проходит от рождения к рождению, и, как пчела с цветов, поглощает только суть высочайших переживаний — мед — каждой земной жизни; следовательно, очевидно, что решение вопроса «Какая часть нашей нынешней личности будет бессмертной?» зависит только от нас.