Джон Гарригес, известный друзьям как Джей Джи, а молодежи Лос-Анджелеса как «дядюшка Джон», был опорой Объединенной ложи теософов (ОЛT) с момента ее основания в 1909 году.

С тех пор как он скончался в 1944 году [1], любой, кто помнит его, должен быть уже довольно стар. Впервые я встретил Джей Джи в 1929-30 годах, когда он и Грейс Клаф [2] приехали в Нью-Йорк, чтобы укрепить местную организацию ОЛT. Б.П. Вадья основал этот центр ОЛТ в 1922 году, покинув Теософское общество [Адьяра] и присоединившись к работе ОЛT. Когда он вернулся в Индию, в работе нью-йоркской ложи внезапно образовался вакуум.

Боманджи Вадья был опытным сотрудником и оратором, который выполнял практически всю работу в Нью-Йорке (лекции, учебные занятия и т.д.), собирая большие аудитории и вызывая большой интерес к теософии. Мой отец снова познакомился с теософией примерно в середине семилетнего периода работы Боманджи Вадьи (1922-29). Он случайно познакомился с теософией через друга по колледжу, когда учился в Колумбийском университете в Нью-Йорке, и понимал её смысл. Он заново открыл для себя теософию и стал регулярно посещать собрания, благодаря объявлению в «Нью-Йорк таймс».

Боманджи Вадья вёл теософскую школу по субботам утром, в рабочие часы моего отца, работавшего адвокатом. Как только приехали Джей Джи и миссис Клаф, они перенесли время на утро воскресенья, на то время, когда проходили собрания Теософской школы в Лос-Анджелесе. Тогда мой отец привёл меня туда в весьма юном возрасте девяти лет. Я посещал собрания довольно долго, когда  осенью 1930 года получил право присоединиться к недавно созданной нью-йоркской группе, называемой «следопыты». Миссис Клаф, как руководитель теософской школы, умела общаться с детьми. Она заинтересовала меня, и теософские идеи стали понятны моему пытливому уму. Даже в столь юном возрасте я нелегко воспринимал новые идеи.

Мои ранние воспоминания о Джей Джи относятся к периоду, предшествовавшему открытию теософской школы, когда он дружелюбно приветствовал молодежь. Он говорил с ними на том уровне, на котором они понимали, о различных предметах природы, которые были под рукой в стеклянной витрине, или обо всем, что кто-то приносил. Он очаровал нас интересными рассказами обо всех царствах природы. Мы даже не замечали, что у него не было одной руки. Я и другие дети с нетерпением ждали этих занятий с Джей Джи. Он никогда не вел себя важно, и мы понятия не имели, насколько он был необходим в работе со взрослыми. Оглядываясь назад, на более поздние годы, я вспоминаю его позицию, которая напомнила мне стих из книги «Свет на пути» об идеальном ученике, изучающем оккультные знания: «Сила, к которой должен стремиться ученик, является силой, которая сделает его ничтожеством в глазах людей».

Позже мой отец рассказывал мне, что Джей Джи и миссис Клаф заставляли учеников работать, а не просто слушать, как это было в предыдущие семь лет. Список хороших ораторов в Нью-Йоркской ложи со временем стал огромным. Новые сотрудники не собирали на лекции 500 человек, но большинство людей приходили снова, и многие присоединялись к этой работе. Первоначально собрания проходили в отеле с большим зрительным залом на углу 67-й улицы и Сентрал-Парк-Уэст. Некоторые сотрудники жили в этом здании или поблизости. Мы и большинство других жителей Нью-Йорка добирались в основном на метро, когда стоимость проезда составляла всего пять центов.

В следующий раз я встретился с Джей Джи лично летом 1941 года во время моей первой поездки в Лос-Анджелес. Он и Грейс Клаф отдыхали в летнем загородном доме Пасифик-Гроув на полуострове Монтерей. Я приехал в Калифорнию поездом и остановился у теософов, активно занимавшихся теософской работой, с которой я познакомился по почте в рамках деятельности группы «следопытов». Я почти каждый день приходил в Ложу на углу 33-й улицы и Гранд, чтобы поработать с Гордоном Клафом и Генри Гейгером, двумя главными редакторами журнала «Теософия». В течение шестинедельного пребывания я написал о двух публикациях «На страже», где редакторы собрали материал по различным темам, в основном научным, насколько я помню. Математика и естественные науки были моими сильными сторонами.

В это время Джей Джи и миссис Клаф приехали в Лос-Анджелес примерно на неделю, и мне удалось несколько раз пообщаться с ними. Кроме того, мы впятером несколько раз ходили вместе обедать. Джей Джи любил шокировать людей своим спокойным отношением ко всему, хотя в то время я этого не понимал. Однажды за обедом он как бы невзначай спросил, не знаю ли я, почему на старом Западе люди, которые пьют, никогда не смешивают свои напитки. Я подумал про себя: «С чего бы теософу так небрежно рассуждать о чем-то, что мы не одобряем?» Джей Джи продолжал объяснять, почему смешанные напитки вредны. Сейчас я не помню этого объяснения, но думаю, оно было правильным и имело определенный смысл для тех, кто употреблял алкогольные напитки. Некоторое время я пребывал в недоумении. Остальные отнеслись к замечаниям Джей Джи спокойно, поскольку, я думаю, они хорошо знали его modus operandi.

Я слышал, что во время своих воскресных вечерних лекций, которые он читал тихим голосом, он часто неожиданно громко произносил какие-то слова. Когда его спрашивали об этом, он говорил, что делал это для того, чтобы разбудить людей, которых он, возможно, усыпил. Это свидетельствовало о тонком чувстве юмора, а также о том, что он понимал реакцию аудитории на то, что он говорил. Его тактика была в некотором роде шокирующей, как и в случае с его замечаниями по поводу смешанных напитков. Он держал людей в напряжении, чтобы они могли активно реагировать на происходящее.

К сожалению, в этой жизни я больше не виделся с Джей Джи и ничего о нем не слышал, но я определенно ощущал его влияние на всю теософскую работу, как в прошлом, так и в будущем.

Г.Э.Н. [3]

 

Сноски:

[1] Джон Гарригес скончался в вечером 24 мая 1944 года. Гарригес родился в Соединенных Штатах 12 сентября 1868 года.

[2] Грейс Клаф. Один из пионеров Объединенной ложи теософов с момента ее основания в 1909 году.

[3] Габриэль Блечман, всю жизнь был преданным своему делу американским теософом и члном ОЛТ, он умер в 2005 году.