Немецкоязычный мыслитель действительно не верил в этику или восточную мудрость
В отличие от К. Г. Юнга (слева), Зигмунд Фрейд (в центре) и Эрих Фромм были нравственными и гуманными мыслителями (фото)
Сочинения Карла Густава Юнга (1875-1961) несовместимы ни с всеобщей этикой, ни с духовным знанием.
Мировоззрение Юнга не согласуется с теософией. Его «философия» противостоит подлинно гуманному отношению к жизни. Несколько текстов, опубликованных на наших совместных сайтах, помогают прояснить этот вопрос.[1] Чтобы исследовать дальнейшие способы отделения пшеницы от плевел в мире идей, мы теперь собираемся изучить то, что сам Юнг писал в своей личной переписке.[2]
- Считать восточную йогу несовместимой с западной
Защищая идеи, прямо противоположные учениям теософии и вселенской мудрости, Юнг писал, что восточные философии бесполезны и не могут применяться на практике на Западе.
В письме 1923 года, адресованном Оскару А. Г. Шмицу, он писал:
«Позвольте мне сделать несколько замечаний; поскольку я рассматриваю психоаналитический и психосинтетический методы как инструмент самосовершенствования, ваше сравнение с методом йоги кажется мне чрезвычайно правдоподобным. Но я считаю необходимым подчеркнуть, что это всего лишь аналогия, потому что в наши дни слишком многие европейцы склонны некритически воспринимать восточные идеи и методы и переводить их на ментальный язык Запада. На мой взгляд, это наносит ущерб как нам самим, так и этим идеям. Сочинения восточного разума основаны на его собственной своеобразной истории, которая в корне отличается от нашей. Эти народы прошли непрерывный путь развития от первобытного состояния естественного полидемонизма к политеизму в его самом великолепном проявлении, а затем к религии идей, в рамках которой первоначальные магические практики могли превратиться в метод самосовершенствования. Это прошлое к нам не относится» (стр. 39).
- Пропаганда немецкого демонического примитивизма
В том же письме Юнг защищает расистскую и иррациональную идеологию, которая уже господствовала в Германии 1920-х годов. Он противостоит любой теософской идее и говорит то же самое, что и нацисты в своей довольно бредовой концепции о существовании «немецкой расы». Выступая против изучения йоги, он пишет:
«Германские племена, столкнувшись только позавчера с римским христианством, находились ещё в начальном состоянии полидемонизма с политеистическими зачатками. Ещё не было ни надлежащего священства, ни надлежащих обрядов. Боги, подобно дубам Вотана, были срублены, а к пням было привито совершенно нелепое христианство, порождённое монотеизмом на гораздо более высоком культурном уровне. Германский человек до сих пор страдает от этого увечья. У меня есть веские основания думать, что каждый шаг за пределы существующей ситуации должен начинаться там, внизу, среди искажённых демонов природы. Другими словами, в нас много примитивности, которую нужно исправлять. Поэтому мне кажется серьёзной ошибкой, если мы привьём ещё одно чужеродное новообразование к нашему уже изуродованному состоянию. Это только усугубит первоначальную травму. Эта тяга к чужим и далеким вещам является болезненным признаком. Кроме того, мы не сможем подняться выше нашего нынешнего уровня культуры, если не получим мощный толчок от наших первобытных корней» (стр. 39-40).
- Защита антиэволюционного взгляда на историю
К. Г. Юнг хочет «отойди» от культурной точки зрения, и в этом он тоже поддерживает нацистский примитивизм. Он предпочитает совершенно игнорировать тот факт, что корни человека не материальны, а находятся наверху, в Духе, в его бессмертной душе. Поэтому он пытается отрицать Разум:
«Но мы получим это только в том случае, если вернемся назад за наш культурный уровень, тем самым дав подавленному первобытному человеку в нас самих возможность развиваться. Как это сделать, я пытался решить в течение многих лет. Как вы знаете, я врач, и поэтому я обречён подвергать свои рассуждения безжалостной силе реальности, хотя это имеет преимущество, которое заключается в том, что гарантирует сокрушение всего, что лишено твёрдости. Поэтому я вынужден пойти по пути, противоположному тому, которым вы, по-видимому, следуете в Дармштадте. Мне кажется, что вы строите высоко, всё время ввысь, возводя здание поверх существующего. Но существующее здание гнилое. Нам нужен новый фундамент. Мы должны докопаться до первобытного в себе, ибо только из конфликта между цивилизованным человеком и германским варваром придёт то, что нам нужно – новый опыт Бога. Я не думаю, что эта цель может быть достигнута с помощью искусственных упражнений» (стр. 40).
Далее в том же тексте Юнг теоретизирует в нацистском стиле и нападает на теософию. Апостол «примитивизма», он считает проявлением слабости, если человек не обращается к самым животным, инстинктивным и агрессивным чувствам. Он отвергает теософию, потому что она вызывает благородные и возвышенные чувства, и потому что её точка зрения о человеке строится свыше и из бессмертной души. Юнг пишет:
«Хотя было бы неправильно проводить параллель между Дармштадтом и теософией, мне кажется, что в обоих случаях существует одна и та же опасность, а именно нового дома, построенного на старом шатком фундаменте, и нового вина, налитого в старые мехи. Хотя старые дефекты замазаны, новое здание стоит нетвёрдо. Человек ведь должен измениться изнутри, иначе он просто ассимилирует новый материал по старому образцу» (стр.40).
Для Юнга «внутреннее» человечества обитает в низшем «я» или смертной душе. Он не знает ничего другого.
- Нападки на Рудольфа Штайнера и антропософию
Антропософское движение зародилось в теософских кругах. Немецкий писатель Рудольф Штайнер (1861-1925), основатель антропософии, изначально был теософом. Антропософская философия имеет много важных общих моментов с основными идеями эзотерической философии. Штайнер является примером этического, универсалистского и гуманного мыслителя.
В письме 1935 года Карл Юнг ясно даёт понять, что с его точки зрения идеи Штайнера бесполезны. Юнг предпочитает придерживаться материалистической точки зрения и снова говорит, что не видит ничего положительного в мудрости Индии:
«Я прочитал несколько книг Рудольфа Штайнера и должен признаться, что не нашёл в них ничего полезного для себя. Вы должны понимать, что я исследователь, а не пророк. Мне важно то, что можно проверить на опыте. Но меня совершенно не интересуют умозрения об опыте без каких-либо доказательств. Все идеи, которые Штайнер выдвигает в своих книгах, вы также можете прочитать в индийских источниках. Всё, что я не могу продемонстрировать из области человеческого опыта, я оставляю в стороне, и если кто-то утверждает, что знает об этом больше, я прошу его предоставить мне необходимые доказательства» (стр. 203).
- Безосновательность теософии и антропософии
В том же письме Юнг говорит, что теософия не основана на каком-то истинном знании. Он обвиняет её в том, что она не обладает достаточной плотностью и вещественностью, чтобы «утвердиться» на плане материальной реальности. Хотя он говорит, что много читал о теософии, читатели легко могут догадаться, что эти усилия оказались бесплодными.
Юнг пишет:
«Я прочитал несколько книг по антропософии и довольно много по теософии. Я также познакомился с очень многими антропософами и теософами и всегда обнаруживал, к моему сожалению, что эти люди воображают самые разные вещи и утверждают самые разные вещи, для подтверждения которых они совершенно не в состоянии предоставить каких-либо доказательств. У меня нет никаких предубеждений против величайших чудес, если кто-нибудь предоставит мне необходимые доказательства. И я без колебаний буду отстаивать истину, если знаю, что она может быть доказана. Но я воздержусь от увеличения числа тех, кто использует недоказанные утверждения для возведения мировой системы, ни один камень которой не покоится на поверхности этой земли. До тех пор, пока Штайнер не сможет понять хеттские надписи, однако понимая язык Атлантиды, о существовании которого никто не знает, нет причин волноваться по поводу всего, что сказал герр Штайнер» (стр. 203-204).
- Попытки отрицать закон кармы
Закон кармы гласит, что «что посеешь, то и пожнешь». Это закон равновесия, справедливости и постоянной гармонии всего сущего.
В отличие от этого закона существенная характеристика антиэволюционных взглядов на жизнь состоит в том, что все они пытаются отрицать существование неизбежной ответственности за свои действия и за их последствия. Всякий раз, по возможности, те, кто защищает антиэволюционные взгляды на жизнь, прилагают всяческие усилия, чтобы отсрочить последствия закона кармы или лично избежать их.
В то время как правильное и динамичное восприятие закона причин и следствий ведёт к нравственному взгляду на жизнь и чувству уверенности в завтрашнем дне, антиэволюционные «философии» (в том числе нацизм и «юнгианство») настаивают на том, чтобы избегать недвусмысленное принятие этого закона.
В 1937 году Юнгу было более 60 лет, когда он написал письмо Свами Деватмананде. В нём он проявляет тот же восторженный, иррациональный примитивизм, который вдохновляет его с 1920-х годов. Он начинает с того, что говорит о бессмысленности поиска понимания бесконечного:
«Не знаю, почему есть люди, имеющие желание или стремление к безграничному. Я не философ, я эмпирик. Но я признаю, что такие люди есть» (стр. 227).
Затем Юнг нападает на закон кармы и отстаивает свои материалистические взгляды:
«Я знаю, что на Востоке особую форму индивидуального характера объясняют учением о карме. Это доктрина, в которую можно верить или не верить. Так как я не философ, а эмпирик, мне не хватает объективных доказательств. У науки нет ответа на вопросы, выходящие за пределы человеческих возможностей. У нас нет никаких доказательств объективных функций психики, кроме живого мозга. Во всяком случае, нет никакой возможности исследовать такое психическое состояние, которое, как предполагается, существует вне человеческого мозга. Мы можем думать о таком гипотетическом состоянии как угодно, но ответ неизбежно будет простым предположением, которое может удовлетворить человеческое стремление к вере, но не стремление к знанию» (стр. 227).
Правда, что Юнг постоянно использовал политическую уловку, а именно преднамеренную двусмысленность. Эту тактику использовали и главные нацистские вожди. Такой проницательный ресурс позволял ему в других случаях писать тексты с видимым сочувствием (безусловно, безосновательным и поверхностным) к йоге. Это видно, например, из письма, написанного в 1942 году (см. стр. 310-311).
- Отказ поддержать движение за мир
Большинство мыслителей, работающих в области науки и психологии, склонны отстаивать гармонию между народами и поддерживать создание миролюбивой культуры, вдохновлённой гуманными и ненасильственными принципами.
Однако Юнг выступал против идеи образования ради мира. В январе 1941 года Вторая мировая война находилась в самом кровавом своём периоде. Немецкие нацисты возлагали большие надежды на победу, и Юнг отказался принимать участие в международной конференции, целью которой было укрепление братства и сотрудничества между народами. Он писал генеральному секретарю «Всемирного союза женщин за международную гармонию» в Женеве:
«Я полностью согласен с вами, что было бы желательно, если бы мы могли сделать человечество более разумным просто наставлениями и добрыми намерениями. Но достаточно ли благих намерений, чтобы произвести впечатление на людей? Будь они впечатлительны, последняя война со всеми её зверствами должна была послужить уроком. Тем не менее, мы можем предположить, что она не произвела никакого эффекта, так как лишь только пройдёт одно поколение, всё будет забыто. Вот почему мне кажется бесполезным пытаться воспитывать людей, разговаривая с ними или наставляя их. Людей нужно крепко держать, потому что только те, кого крепко держат, могут держать других. Духу нельзя научиться, он дан нам по милости Божией, которую нельзя получить ни силой, ни разумом. Но если бы люди доброй воли приложили усилия к разрешению конфликтов и причин конфликтов в их собственной окрестности и попытались бы освободиться от внешних влияний, они могли бы, по крайней мере, подать пример. Как известно, пример эффективнее увещевания. За десять лекций я не смог ничего добавить к тому, что только что сказал. Я знаю, что такой взгляд на вещи не гениален и не вдохновляет и что именно в силу своей простоты он не смог бы произвести никакого массового воздействия. Но так как это моё убеждение, я не мог сказать ничего другого, выступая публично. Эта точка зрения, несомненно, не соответствует целям вашей организации, и мне кажется, что вам лучше не включать меня в свои лекции» (стр. 293).
Скрываясь за преднамеренной двусмысленностью, Юнг по-своему заявляет, что не верит в создание культуры, основанной на мире. Для него «бесполезно пытаться воспитывать людей, разговаривая с ними или наставляя их». Нельзя сказать, что такая демонстрация духовного невежества была вызвана отсутствием у Юнга личного опыта или молодым возрастом. Ему было 65 лет.
- Постоянное использование преднамеренной двусмысленности
Может показаться странным, что Юнг ссылается в приведённой выше цитате на предполагаемые дары «божьей милости», в то же время представляя себя материалистом и эмпириком, который склонен отрицать даже закон кармы, тот закон, чью работу можно легко увидеть в каждом аспекте повседневной жизни. Это очевидное противоречие следует приписать сознательному использованию двусмысленности для достижения политической выгоды. Через несколько дней после письма, процитированного в седьмом пункте выше, Юнг поясняет в письме к другому человеку, что он всегда говорит о Боге, имея в виду только психологический и человеческий процесс, и ему безразлично существование или отсутствие такого божества. Это политическая уловка преднамеренной двусмысленности, и Юнг пишет:
«Поэтому, когда я говорю «Бог», то говорю исключительно об утверждениях, которые не предполагают какого-то объекта. О самом Боге я ничего не утверждал, потому что, согласно моему предположению, о самом Боге ничего нельзя утверждать. Все подобные утверждения относятся к психологии образа Бога. Следовательно, их достоверность никогда не бывает метафизической, а только психологической. Все мои утверждения, размышления, открытия и т. д. не имеют ни малейшего отношения к богословию, а являются, как я сказал, только утверждениями о психологических фактах. Такое самоограничение, которое совершенно необходимо в психологии, обычно упускается из виду, вследствие чего возникает эта пагубная путаница, в результате чего кажется, что я беру на себя смелость делать метафизические суждения» (стр. 294).
Действительно, неэтический примитивизм, апостолом которого был Юнг, не позволял ему подходить к мировым проблемам каким-либо ясным и искренним образом.
- Слепой скептицизм полагает, что нет ничего выше низшего «я»
Современная теософия по основным положениям согласуется с классической философией Востока и Запада, а также с мистицизмом, присутствующим во всех великих религиях мира. В ней говорится, что понимание истинной реальности достигается, когда человек выходит за пределы «эго» или личного «я». Таким образом, индивидуум обретает более высокое сознание и раскрывает безличный, надличностный, вселенский разум высшего Я.
Такой взгляд на жизнь рассматривается Юнгом как восточный. И в письме от декабря 1938 года он демонстрирует, что совершенно не способен понять это. В запутанном и противоречивом фрагменте он пишет:
«Восточная идея, которую, по-видимому, разделяет м-р Стерди [3], заключается в том, что то, что я называю бессознательным, есть сознание, даже сверхсознание. Это, конечно, метафизическое предположение. Я остаюсь в рамках нашего обычного западного сознания, единственного известного мне вида сознания. Природа этой психики, выходящей за пределы моего сознания, мне по существу неизвестна. Поэтому её удачно называют бессознательной. Конечно, я бы не знал о ней, если бы она отчасти не достигала моего сознания, но основная часть этой психики по существу бессознательна для меня, так как её происхождение мне также неизвестно. Мы не знаем никакого сознания, которое не было бы связью между образами и эго. Но, к сожалению, у нас нет средств установить, что каждый живой организм снабжён тем, что мы называем эго. Мы даже знаем о смутных состояниях сознания, когда наше собственное эго становится таким же смутным, но это состояние определённо психическое. Из этого опыта мы можем заключить, что существует огромная масса психических функций, которые не совсем осознаются эго или вообще не имеют эго. Последнее состояние могло бы быть совершенно «тёмным», т. е. лишенным света сознания» (стр. 249).
Буддизм, восточные философии и теософия учат прямо противоположному. Личное «я» или «эго» иллюзорно; просветление состоит в преодолении личного «я»; эгоизм, а не духовность, лишён света сознания. Истинное сознание метафизично, то есть трансцендентно. Юнг, конечно, отказывался признавать метафизику.
- «Психоанализ» Канта для отрицания этики
В сочинении «Метафизика обычаев» (1885 г.) немецкий философ Иммануил Кант пишет о своём знаменитом категорическом императиве, нравственном принципе, который можно выразить так:
«Поступай только в соответствии с тем принципом, посредством которого ты можешь в то же время желать, чтобы он стал всеобщим законом».
Это основной принцип всеобщей этики. Он представляет собой современное выражение «золотого правила» Нового Завета, которое гласит:
«Итак, во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки». (Матфея, 7:12)
Карл Юнг пытается отрицать кантианскую этику и человеческий разум. Так как у него нет аргументов для нападок на нравственную заповедь, он пытается дисквалифицировать самого Иммануила Канта как философа и совершенно уклоняется от темы, говоря следующую нелепость:
«Совершенное объяснение этого явления у Канта было бы возможно лишь в том случае, если бы мы располагали достаточно достоверным материалом о его отношении к матери. Это также связано с тем фактом, что он никогда не был женат» (стр. 305).
Юнг делает попытку опровергнуть этический взгляд на жизнь, нападая без какой-либо логики и оснований на мыслителя, который его пропагандирует. Эта тактика могла бы иметь успех у наивных людей, если бы нравственный принцип, защищаемый Кантом, не выходил за пределы любой личной ситуации или не принадлежал любой великой культурной традиции, древней и современной, восточной и западной.
За пять веков до христианской эры Конфуций проповедовал ту же универсальную идею в Древнем Китае [4]. Секст, пифагореец, учит в своих «Суждениях», что вы должны быть для своего ближнего тем, чем вы хотели бы, чтобы ваш ближний был для вас.[5] Диоген Лаэртский, древний биограф, приписывает ту же мысль Аристотелю.
Следовательно, это всеобщий принцип, а не христианский. Его значение очевидно для каждого человека, обладающего хоть какой-то степенью здравого смысла. Если Карл Юнг предпочитал игнорировать его, то, вероятно, по очень простой причине. В отличие от Зигмунда Фрейда и Эриха Фромма (двух глубоких мыслителей, выступавших против нацизма) Карл Юнг настаивал на дисквалификации любой идеи этики и признавал, что не признаёт существование вселенской истины.
СНОСКИ:
[1] См. «Фрейд, Юнг и этика» Эриха Фромма; «Теософия и Бардо Тхёдол» Карлоса Кардосо Авелине; «Психология и этика неразделимы» Эриха Фромма; «Тибетская книга мёртвых относится к школе ньингма» Джона Гарригеса; и «Теософия догматических религий» Карлоса Кардосо Авелине.
[2] Все последующие цитаты взяты из первого тома «C.G. Jung Letters», отобранного и отредактированного Герхардом Адлером в сотрудничестве с Аниелой Яффе; переводы с немецкого Р.Ф.Ч. Халла. Издание состоит из двух томов. Том I: 1906-1950 гг.; Princeton University Press, 1973, 596 стр. Номер страницы указан в конце каждой цитаты.
[3] Э. Т. Стерди, сотрудник Эванс-Венца (ср. «Великое освобождение», стр. viii). (Примечание из английского издания «Письма К. Г. Юнга», том I)
[4] «Аналекты», Конфуций, книга 5, абзац 11.
[5] «Пифагорейский справочник и библиотека», Кеннет Сильван, Phanes Press, Мичиган, EUA, 1987, 361 стр., см. с. 268, предложение номер 20.