Подлинность и цитирование.

 

«Наше знание — это накопленная мысль и опыт бесчисленных умов: наш язык, наша наука, наша религия, наши мнения, наши фантазии, всё мы унаследовали.  Наша страна, традиции, законы, наши амбиции и наши представления о том, что пригодно и справедливо — все это мы никогда не создавали их;  мы нашли их готовыми;  мы просто их цитируем».  — ЭМЕРСОН

«Люди всегда говорят о подлинности;  но что они имеют в виду?  Как только мы рождаемся, мир начинает шпиговать нас;  и так продолжается до смерти.  И, в конце концов, что мы можем назвать нашим собственным, кроме энергии, силы и воли?  Если бы я мог подвести счёт всему, чему я обязан великим предшественникам и современникам, то моё сальдо было бы небольшим».  — ГЁТЕ

«Подлинность» ценится и почитается нашей цивилизацией.  Разве мы упускаем из виду то, что утверждали многие мыслители, и некоторые из которых были выдающимися, что ничего не было сказано, написано или допущено, чего люди не предугадали в прошлом?  Человека называют подражательным существом.  Он ходит по путям, протоптанным другими.  Даже те, кто известен как оригинальные мыслители или писатели, часто бессознательно «украли» идеи у других.  Литература полна «совпадений», которые некоторые называют плагиатом или воровством чужой «умственной собственности».  Есть ли какой-нибудь писатель, который в некотором смысле не является плагиатором?  Есть ли книга, которая не является тенью другой книги?  Есть ли что-то, что не является отражением того, что существует где-то в какой-то форме в бесконечном пространстве?

Эмерсон в своём эссе «Цитирование и подлинность» предлагает очень важные истины;  они приведут серьёзные и искренние умы к «новому» ходу мыслей.  Эмерсон пишет:

«В результате необходимости, склонности или восторженного состояния мы все цитируем; мы цитируем не только книги и пословицы, но и искусства, науки, религию, обычаи и законы, и даже цитируем храмы и дома, столы и  стулья, имитируя их. Патентное ведомство знает, что все используемые механизмы изобретаются и повторно изобретаются снова и снова, что морской компас, корабль, маятник, стекло, подвижная литера, калейдоскоп, железная дорога, ткацкий станок и т. д., были много раз найдены и потеряны, начиная с Египта, Китая и Помпеи  и далее…

«Высшее утверждение новой философии самодовольно покрывает себя некоторой пророческой силой самого древнего учения …»

«Если мы ограничимся  литературой,  то легко увидеть её огромный долг перед древней мыслью. Ничто не ускользает от нее. Оригиналы не являются оригиналами. Это – подражание, образы и внушения вплоть до самих архангелов, если бы мы знали их историю.  Первая книга является тираном для второй. Читайте Тассо, и вы будете думать о Вергилии, читайте  Вергилия и будете думать о Гомере.  Милтон заставляет вас задуматься о том, насколько узкими являются пределы человеческого изобретения.  «Потерянный рай» никогда не существовал, как только в своих предшественниках.  Если мы найдем в Индии или Аравии книгу нашего кругозора или традиции, то скоро новые исследования научат нас искать на их родине  предшественников и скрытую, но реальную связь с нашей собственной Библией».

Как мысли или образы появляются в нашем сознании? Как они приходят от других? Как наши идеи или изобретения, которые мы оцениваем как «оригинальные», можно отнести к более древним корням – являются ли они, на самом деле, лишь отражением того, что  люди думали до нас, может быть, эоны тому назад?

Одним из аспектов невидимого аналога видимой вселенной является картинная галерея или библиотека, в которой можно найти наши идеи и образы, наши фантазии или воображения. У него есть высшая фаза или аспект,  благородные архивы природы или Эфир-Акаша древних.  Прообразы мыслей сияют в Акаше и излучают свои отражения изнутри или свыше в более плотную среду, называемую астральным светом европейскими мистиками, такими как розенкрейцеры, философы огня и т. д., Парасельс, Бёме, Сен-Мартен и другие были знакомы с истиной о его существовании и влиянии на человечество.

Профессор Г. Г. Прайс Оксфордского университета писал относительно понятия третьего царства, промежуточного между разумом и материей, как о «давно знакомом философии и космологии далёкого Востока и не чуждым неоплатонизму …  Возможно, если мы, не раздумывая, откажемся от этого … то просто станем ограниченными».

Его «эфир образов», «как материя в расширении, и все же, как ум в том, что он сохраняет в себе как остатки прошлых переживаний», очевидно, есть не что иное, как астральный свет.

Наша память в настоящем связана с этой сферой более чем одним способом.  Из неё выходят «молнии синевы», внезапные вспышки предчувствия или интуиции.  Акаша – это божественный астрал, а его низший и более плотный аналог поглощает и сохраняет наши мысли и образы.  Е. П.  Блаватская пишет:

«Оккультизм учит, что ни природа, ни человек не могут придать никакой формы чему-либо, чей совершенный образ ещё не существует на субъективном плане. Более того, никакая форма или образ не могут войти в сознание человека или развиваться в  его воображение, если его прообраза не существует, по крайней мере, приближённо».

Сегодняшние люди должны признать свою «огромную ментальную задолженность» не только перед знаниями и опытом древних, но и перед живой природой.  Гёте смиренно понимал и признавал свою задолженность перед многими:

«Что оставалось бы мне, если бы искусство заимствования было бы унизительным для гения? Каждое из моих сочинений было предоставлено мне тысячами разных лиц, тысячами вещей: мудрые и глупые принесли мне, не подозревая об этом, свои мысли, способности и опыт. Моё сочинение является совокупностью существ, взятых из всей природы, которая носит имя Гёте».

Правильное применение мысли, которую можно найти в книге, не обязательно подразумевает умственную неполноценность заемщика.  «Только изобретатель знает, как заимствовать».  Истинный талант, сказал Мудрец, «становится подлинным в самом акте, включающем в себя идеи других».  Шекспир является классическим примером.  Сюжеты, персонажи и большая часть эпизодов его пьес заимствованы у других людей, но он считается «более подлинным, чем его оригиналы».  Он превратил отбросы более ранних новелл в золото, которое сияет в его драмах и несет клеймо его оригинальности.  «Пчелы грабят цветы то здесь, то там, но они делают потом мед, который является их собственным», — говорит Монтень.  Дхаммапада увещевает нас быть такими же, как они:

«Пчела собирает нектар, не нарушая запаха или окраски цветка.  Так должен молчащий (Муни) жить своей жизнью».  (49)

Пусть в наш кругозор войдут все знания, так как истина не является чьей-то монополией.  Что имеет значение?  Великие Идеи, благородные Истины и искренние Устремления.  Они бессмертны.  Их источник или их авторство представляет интерес.  Длинная плеяда Мудрецов и Провидцев, по праву называемых Владыками Размышления, была посредником между божественными прообразами мысли и человеческими создателями, которые пользуются Их Светом Мудрости.