Жемчужина из жемчужин

«О, сладкая природа нерожденного света, очисти меня и просвети мое понимание, чтобы я мог осознать тебя!»  — Майстер Экхарт. 

Можно ли среди проблем и беспорядков практиковать самообладание и достичь точки внутреннего спокойствия?  Этот вопрос возникает у многих в эти дни отсутствия равновесия, когда чувства и мысли воюют друг с другом.  Аналогично кто-то может добиваться состояния спокойствия и продолжать свою молитву и пуджу, когда национальные потрясения ставят в затруднительное положение лидеров и законодателей в сфере политики.  Даже в разгар семейных неурядиц член семьи может покинуть атмосферу горячих слов и уйти в место, где не слышит никакого шума.  В то время как внешние события и борьба влияют на нас, всё-таки возможно найти тихое место, где мы можем быть наедине со своими высокими устремлениями.  Искатель внутреннего мира на самом деле ищет знание, которое научит его не поддаваться фантазиям, внутренним образам, которые возникают в его памяти и связаны с прошлым или с будущим.  Информативные знания и отработанные логические рассуждения не успокаивают наши чувства или эмоции.  Ум использует свои махинации, когда имеет дело с чувствами нашей личности.  Наш ум настолько изнурён нашими симпатиями и антипатиями, а также нашей гордостью и предрассудками, что в большинстве случаев или почти всё время бессилен обрести покой.  Даже святые мужчины и женщины жаловались на то, что их размышления и молитвы время от времени не помогают им.  Они не приносят никакого вознаграждения, никакого ответа от Вечного.  Только тогда, когда чувствующее эго и мыслящее эго подчинены, и кто-то изнутри панциря самости способен сказать «чума возьми семейства ваши оба!»[1],  и замечено место покоя, находящееся вовне.

Самые успешные люди, даже так называемые сами себя сделавшие люди, страдают, в конечном счёте, от разочарований.  Собранные в садах умственных усилий, цветы увядают и умирают.  Мужчины и женщины, которые надеялись вдохнуть их аромат, постоянно испытывают опустошение.  Эти успешные добившиеся всего сами люди находятся во власти амбиций, присущей страстям.  Амбиции растут в темпе крещендо, и прежде чем все эти стремления к богатству, славе и могуществу могут быть реализованы, старость и упадок сил застают нас беспомощно глядящими на приближение смерти. Это порождает неудовлетворённость, разочарование и отчаяние.

Отойдя от беспорядков в стране и семейных распрей, можно найти удовлетворение в стремлении к познанию, в наслаждении искусством, в творческой деятельности своего внутреннего существа.  Точно так же Человек или мыслитель с его способностью использовать ум и волю может отделиться от рабства своих страстей, амбиций и разочарований.  Подлинный Человек должен научить свой ум тому, что все непостоянно, кроме силы истинной души или «Я», бдительного наблюдателя и молчаливого создателя.  Ум может спасти обломки побежденных страстей и использовать их, превращая жестокость в доброту, эгоизм в самоотверженность и алчность в альтруизм.  Это можно сделать только тогда, когда ум признает божественность внутри себя и за ее пределами и услышит Песнь Жизни.  Ум должен признать в Атмане или Духе высшего правителя в области восприятия, а в дисциплинированной воле высшую исполнительную власть.  Тем (и сколько их!), кто стремится к внутренней психологической стабильности, к спокойному уму и сердцу, к внутренней точке, где амбиции не создают хаос, где можно найти Свет Мира, нужно извлечь урок, содержащийся в словах великого мудреца:

«Как потерянную жемчужину можно достать с илистого дна пруда, так и самый оставленный человек может вырвать себя сам из грязи греха, если только у него хорошо развита драгоценная жемчужина всех жемчужин, сверкающий зародыш Атмана. Каждый из нас должен сделать это для себя, каждый может это сделать, если он будет проявлять волю и упорство. Благие намерения являются мысленно воображаемыми картинами добрых дел: фантазиями, грезами и нашептываниями Буддхи для Манаса. Если  мы поощряем их, они не исчезнут, как пропадающий мираж в пустыне Шамо, но будут становиться все сильнее и сильнее, пока вся жизнь не станет выражением и внешним доказательством божественного внутреннего мотива».

[1] Шекспир «Ромео и Джульетта» Акт 3, сцена 1, прим. пер.