ПСИХОФИЗИЧЕСКИЕ ФЕНОМЕНЫ
«Ты и всегда ведь, Гермес, посланником служишь…
Жезл захватил он, которым глаза усыпляет у смертных,
Если захочет, других же, заснувших, от сна пробуждает».
— «Одиссея», Песнь пятая (29, 47-48) 1
«Видеть случалося мне, что прыгают в медных сосудах
Самофракийские кольца с опилками вместе железа,
Бурно бушуя, когда под сосудом камень магнитный,
Словно скорей убежать они жаждут от этого камня…»
— Лукреций, Книга VI. 2
«Но то, что особенно отличает Братство, так это их удивительное знание возможностей медицинского искусства. Они лечат не чарами, а лекарственными травами». — («Сообщение о происхождении и атрибутах истинных розенкрейцеров», рукопись)
Одним из самых истинных слов, когда-либо сказанных человеком науки, является замечание профессора Кука в его «Новой химии». «История науки показывает, что эпоха должна быть подготовлена прежде, чем научная истина сможет пустить корни и прорасти. Бесплодные предчувствия науки остались бесплодными, потому что семена истины упали на неплодородную почву; но как только наступает полнота времени, семя пускает корни, и плод созревает … каждый исследователь с удивлением обнаруживает, как мала новая доля истины, которую даже величайший гений добавил к предыдущему запасу».
Революция, через которую недавно прошла химия, предназначена для того, чтобы сосредоточить внимание химиков на этом факте; и не было бы ничего удивительного в том, что за меньшее время, чем требуется на это, претензии алхимиков были бы беспристрастно рассмотрены и изучены с рациональной точки зрения. Мост через узкую пропасть, которая теперь отделяет новую химию от старой алхимии, небольшой, и пройти по нему не труднее, чем совершить, проделанный ими переход от дуализма к закону Авогадро 3.
Как Ампер послужил для того, чтобы представить Авогадро нашим современным химикам, так, возможно, однажды обнаружат, что Райхенбах своим ОД 4 подготовил почву для справедливой оценки Парацельса. Прошло более пятидесяти лет, прежде чем молекулы были приняты в качестве единиц химических расчетов; возможно, потребуется менее половины этого времени для признания превосходных заслуг этого швейцарского мистика. Предостерегающий отрывок о медиумах-целителях 5, который можно найти в другом месте, возможно, был написан тем, кто читал его сочинения. «Вы должны понимать, — пишет он, — что магнит является тем духом жизни в человеке, к которому стремится заражённый, поскольку оба объединяются с хаосом извне. И, таким образом, здоровые заражаются от нездоровых из-за магнетического притяжения».
Первичные причины болезней, поражающих человечество, скрытая связь между физиологией и психологией, напрасные муки мужей современной науки в поисках обоснования своих предположений, лекарства и средства от любого недуга человеческого тела – всё это описано и объяснено в его многочисленных сочинениях. Электромагнетизм, так называемое открытие профессора Эрстеда, Парацельс использовал три века назад. Это можно продемонстрировать посредством критического анализа его способа лечения болезней. Относительно его достижений в области химии нет необходимости распространяться, поскольку честные и непредвзятые авторы признают, что Парацельс был одним из величайших химиков своего времени. 6 Бриер де Буамон называет его «гением» и согласен с Делёзом в том, что Парацельс открыл новую эпоху в истории медицины. Секрет его успешного и, как его называли, магического лечения заключался в его полном презрении к так называемым ученым «авторитетам» его века. «В поисках истины, — пишет Парацельс, — рассуждал я сам с собой, если бы в этом мире не было учителей медицины, то как бы я начал изучать это искусство? Не иначе, как по великой открытой книге природы, написанной перстом Божьим… Меня обвиняют и осуждают за то, что я вошел в это искусство не через правильную дверь. Но какая дверь правильная? Гален, Авиценна, Масавайх, Ар-Рази или честная природа? Я считаю, последняя! Через эту дверь я вошел, и свет природы, а не лампа аптекаря направлял меня на моём пути».
Такое полное пренебрежение к установленным законам и научным формулам, такое стремление смертного праха слиться с духом природы и только в нём искать здоровья, помощи и света истины, было причиной закоренелой ненависти современных пигмеев по отношению к философу огня и алхимику. Неудивительно, что его обвиняли в шарлатанстве и даже пьянстве. Последнее обвинение Гемманн смело и бесстрашно снимает с него и доказывает, что грязное обвинение исходило от «Опорина 7, который жил с ним некоторое время, чтобы выведать его секреты, но цели своей он не достиг, отсюда, злые поклёпы на его учеников и аптекарей». Парацельс был основателем школы животного магнетизма и исследователем оккультных свойств магнита. Он был заклеймен в своём веке, как колдун, потому что изготовляемые им лекарства были изумительными. Три столетия спустя барон Дюпотэ был обвинен в колдовстве и демонолатрии Римской Церковью, а также в шарлатанстве академиками Европы. Как говорят философы огня, тот – не химик, кто будет снисходительно смотреть на «живой огонь» иначе, чем его коллеги. «Ты забыл, что твои отцы научили тебя этому, или, скорее, ты никогда не знал … это слишком звучно для тебя!» 8
Сочинение по магико-духовной философии и оккультной науке было бы неполным без какого-либо особого внимания к истории животного магнетизма в том виде, в каком он существовал с тех пор, как Парацельс поразил учёных второй половины шестнадцатого века.
Мы вкратце рассмотрим появление этого учения в Париже, когда Антон Месмер привёз его из Германии. Давайте внимательно и осторожно рассмотрим старые бумаги, которые сейчас гниют в Академии наук этой столицы, потому что там мы обнаружим, что, отвергнув, в свою очередь, любое открытие, сделанное со времен Галилея, бессмертные увенчали верх отрицания, повернувшись спиной к магнетизму и месмеризму. Они добровольно закрыли перед собой двери, ведшие к тем величайшим тайнам природы, которые спрятаны в темных областях как психического, так и физического мира. Великий универсальный растворитель, алкагест, был в пределах их досягаемости, но они прошли мимо него; и теперь, спустя почти сто лет, мы читаем следующее признание:
«Всё же верно, что за пределами непосредственного наблюдения наша наука (химия) не является непогрешимой, и наши теории и системы, хотя все они могут содержать ядро истины, претерпевают частые изменения и коренные ломки».
Утверждать так догматично, что месмеризм и животный магнетизм являются всего лишь галлюцинациями, значит подразумевать, что это можно доказать. Но где те доказательства, которые сами по себе должны иметь авторитет у науки? Тысячи раз академикам давался шанс убедиться в их истинности; но они неизменно уклонялись. Напрасно месмеристы и целители ссылаются на свидетельство глухих, хромых, больных, умирающих, которые были исцелены или восстановлены к жизни простыми манипуляциями и апостольским «возложением рук». «Совпадение» — вот обычный ответ, когда факт слишком очевиден, чтобы его можно было полностью отрицать; «блуждающие огоньки», «преувеличение», «шарлатанство» — вот любимые выражения, которые употребляют наши, слишком многочисленные Фомы Неверующие. Известный американский целитель Ньютон совершил больше мгновенных исцелений, чем многие знаменитые врачи Нью-Йорка вылечили людей за всю свою жизнь; Жак из зуавов 9 имел такой же успех во Франции. Должны ли мы тогда считать, что накопленное за последние сорок лет свидетельство об этом предмете было иллюзией, тайным сговором ловких шарлатанов или безумием? Даже заикаться о таких колоссальных заблуждениях было бы равносильно обвинению самих себя в безумии.
Несмотря на недавний приговор Леймари, насмешки скептиков и подавляющего большинства врачей и ученых, непопулярность этого предмета и, прежде всего, неутомимые преследования римско-католического духовенства, сражающегося в лице месмеризма с традиционным врагом женщины, столь очевидна и неопровержима истина его феноменов, что даже французская магистратура вынуждена молчаливо, хотя и неохотно, их признать. Знаменитая ясновидящая мадам Роджер была обвинена в получении денег под ложным предлогом вместе со своим месмеризатором, доктором Фортином. 18 мая 1876 года она была привлечена к ответственности в исправительном суде Сены. Её свидетелем был барон Дюпотэ, великий мастер месмеризма во Франции в течение последних пятидесяти лет; её защитником – не менее известный Жюль Фавр 10. Правда на этот раз восторжествовала, и обвинение было снято. Было ли дело выиграно необычайным красноречием оратора или голыми, неопровержимыми и безупречными фактами? Но у Леймари, редактора журнала «Revue Spirite», были также факты в свою пользу; и, кроме того, свидетельские показания более чем 100 уважаемых людей, среди которых были первые имена Европы. На это есть только один ответ – мировые судьи не осмеливались ставить под сомнение факты месмеризма. Можно подделать фотографии духов, их послания, имитировать стуки, движение и голоса духов, даже можно материализовать духов; в Европе и Америке вряд ли существует какой-либо физический феномен, который не мог бы имитировать (с помощью приспособлений) ловкий фокусник. Только чудеса месмеризма и субъективных феноменов бросают вызов обманщикам, скептицизму, суровой науке и нечестным медиумам; каталептическое состояние невозможно симулировать. Спиритуалисты, которые стремятся к тому, чтобы их истина провозглашалась и навязывалась науке, содействуют месмерическим феноменам. Поместите на сцену Египетского Холла сомнамбулу, погружённую в глубокий гипнотический сон. Пусть гипнотизёр отправит её свободный дух во все места, которые может предложить публика; проверяйте её ясновидение и яснослышание; втыкайте булавки в любую часть её тела, над которыми гипнотизёр совершал свои пассы; протыкайте иглами кожу под веками; жгите её плоть и режьте её острым инструментом. «Не бойтесь! — восклицают Регаццони и Дюпотэ, Тестэ и Пьеррард, Пуисегюр и Долгорукий — загипнотизированный или находящийся в трансе субъект никогда не пострадает!» И когда всё это будет исполнено, пригласите любого популярного волшебника того времени, который жаждет неуёмного восхваления, и который настолько ловок, или притворяется таковым, чтобы имитировать любой спиритический феномен, и пусть он подвергнет свое тело таким же испытаниям! 11
Речь Жюля Фавра, как сообщается, длилась полтора часа и покорила судей и публику своим красноречием. Мы, кто слышал Жюля Фавра, охотно в это верим; только утверждение, содержащееся в последнем предложении его аргументов, было, к сожалению, преждевременным и в то же время ошибочным. «Мы находимся в присутствии феномена, который наука признает, не пытаясь его объяснить. Публика может на это улыбнуться, но наши самые выдающиеся врачи относятся к нему со всей серьезностью. Суд больше не может игнорировать того, что наука признала!»
Если бы это огульное заявление основывалось на фактах, и если бы месмеризм был беспристрастно исследован многими, а не несколькими истинными учёными, более стремящимися исследовать природу, нежели ради простой целесообразности, публика никогда бы не стала улыбаться. Публика – это послушный и благочестивый ребенок, который охотно идёт туда, куда его ведёт нянька. Он выбирает себе идолов и фетишей и поклоняется им пропорционально шуму, который они производят; и затем обворачивается с заискивающим робким взглядом на старую миссис Общественное Мнение, чтобы увидеть, довольна ли его нянька. Говорят, что Лактанций 12, отец ранней христианский церкви, заметил, что ни один скептик в его дни не осмелился бы в присутствии мага утверждать, что душа не переживает тела, а умирает вместе с ним, «ибо он опроверг бы их на месте, призвав души умерших, сделав их видимыми человеческим глазам и заставив их предсказывать будущие события». 13То же самое было с судьями в деле мадам Роджер. Барон Дюпотэ присутствовал там, и судьи боялись, как бы он не загипнотизировал сомнамбулу, и поэтому заставили их не только поверить в этот феномен, но и признать его – что было бы гораздо хуже.
А теперь вернёмся к учению Парацельса. Его малопонятный, хотя и живой стиль следует читать как библейские свитки Иезекииля «внутри и снаружи». В те дни была велика опасность проповедования неортодоксальных теорий; Церковь была сильной, и колдунов сжигали десятками. По этой причине мы находим, что Парацельс, Агриппа и Евгений Филалет были известны своими благочестивыми заявлениями так же, как они славились своими достижениями в алхимии и магии. Всесторонний взгляд Парацельса на оккультные свойства магнита частично объясняется в его знаменитой книге «Архидоксарум»14, в которой он описывает чудесный настой, лекарство, извлеченное из магнита и называемое Magisterium Magnetis, и частично в сочинениях «De Ente Dei»15 и «De Ente Astrorum»16, кн. I. Но все объяснения написаны не понятным непосвящённому стилем. «Любой крестьянин понимает, — пишет он, — что магнит притягивает железо, но мудрец должен спросить себя … нашёл ли я, что магнит, кроме этой видимой силы притяжения железа, обладает ещё одной скрытой силой».
Далее он демонстрирует, что в человеке скрыта «звёздная сила», то есть то излучение звёзд и небесных тел, из которых состоит духовная форма человека, его астральный дух. Эта тождественность сущности, которую мы можем назвать духом кометной материи, всегда находится в прямой связи со звёздами, из которых она была извлечена, и, таким образом, между ними существует взаимное притяжение, причём оба являются магнитами. Тождественный состав земли и всех других планетарных тел, а также земного тела человека был главной мыслью его философии. «Тело происходит от элементов, астральный дух от звёзд … Человек ест и пьет элементы для поддержания своей крови и плоти; от звезд же разум и мысли, поддерживаемые в его духе». Спектроскоп подтвердил его теорию относительно тождественного состава человека и звёзд; теперь физики читают лекции своей аудитории о магнитном притяжении солнца и планет 17.
Из веществ, которые, как известно, составляют тело человека, в звёздах уже обнаружены водород, натрий, кальций, магний и железо. Во всех наблюдаемых звёздах, насчитывающих многие сотни, был найден водород, кроме двух звёзд. Итак, если вспомнить, как осуждали Парацельса и его теорию человека и звёзд, состоящих из подобных веществ, как высмеивали его астрономы и физики за его идеи химического сродства и притяжения между ними, и если затем учесть, что спектроскоп подтвердил, по крайней мере, одно из его утверждений, то будет ли настолько абсурдным пророчество о том, что со временем все остальные его теории подтвердятся?
И теперь встаёт очень естественный вопрос. Как Парацельс мог знать что-нибудь о составе звёзд, когда до самого недавнего периода — вплоть до фактического открытия спектроскопа — состав небесных тел был совершенно неизвестен нашим научным академиям?
И даже сейчас, несмотря на теле-спектроскоп и другие очень важные современные усовершенствования, кроме нескольких элементов и гипотетической хромосферы, для них звёзды все еще остаются загадкой. Мог ли Парацельс быть настолько уверенным в природе звёздного сонма, если только у него не было средств, о которых наука ничего не знает? И всё же, ничего не зная, она даже не хочет слушать, когда произносят сами названия этих средств, каковыми являются герметическая философия и алхимия.
Кроме того, мы должны помнить, что Парацельс был первооткрывателем водорода и хорошо знал все его свойства и состав задолго до того, как кто-либо из ортодоксальных академиков когда-либо помыслил о нём; что он изучал астрологию и астрономию, как и все философы огня; и что, если он действительно утверждал, что человек находится в непосредственном сродстве со звёздами, то он хорошо знал, что утверждал.
Следующий пункт, который должны подтвердить физиологи, — это его утверждение, что питание тела происходит не только через желудок, «но также незаметно через магнетическую силу, которая присутствует во всей природе и благодаря которой каждый отдельный член притягивает к себе свое особое питание». Человек, говорит он далее, черпает здоровье не только из элементов, находящихся в равновесии, но и из болезней, когда равновесие нарушается. Живые тела подчиняются законам притяжения и химического сродства, как и наука признает это; самым замечательным физическим свойством органических тканей, по мнению физиологов, является свойство впитывания. Что же тогда будет более естественным, чем эта теория Парацельса, заключающаяся в том, что наше поглощающее, привлекающее и химическое тело объединяет в себе астральное или звёздное воздействие? «Солнце и звезды притягивают кое-что от нас к себе, а мы снова от них к нам». Какое возражение может предложить наука? То, что мы испускаем, показано в открытых бароном Райхенбахом одических эманациях человека, которые идентичны пламени магнитов, кристаллов и фактически всех растительных организмов.
Парацельс отстаивал единство вселенной, говоря, что «человеческое тело обладает первозданным материалом» (или космической материей); спектроскоп подтвердил это утверждение, показав, что те же химические элементы, которые существуют на земле и на солнце, также обнаружены во всех звёздах. Спектроскоп делает больше; он показывает, что все звёзды являются солнцами и по своему строению схожи с нашим солнцем. 18 И, как нам говорит профессор Майер, 19 магнитное состояние земли меняется при каждом изменении, происходящим на поверхности солнца, а также находится «в зависимости от солнечного излучения», и звёзды, являющиеся солнцами, также должны испускать излучения, которые влияют на нас в пропорциональной степени».
«Во время сна, — пишет Парацельс, — мы похожи на растения, которые также имеют элементарное и витальное тело, но не обладают духом. Во сне астральное тело свободно и может, благодаря своей эластичности, либо парить в непосредственной близости со спящим носителем или выше, чтобы поддерживать связь со своими звёздными родителями или даже общаться со своими братьями, находящимися на большом расстоянии. Сны пророческого характера, предвидения и предчувствия являются способностями астрального духа. Нашему элементарному и грубому телу эти дары не даны, потому что после смерти оно спускается в лоно земли и воссоединяется с физическими элементами, в то время как несколько духов возвращаются к звездам. Животные, добавляет он, также обладают предчувствием, потому что они тоже имеют астральное тело».
Ван Гельмонт, который был учеником Парацельса, говорит, примерно, то же самое, хотя его теории магнетизма ещё более раскрыты и тщательно разработаны. Средство Magnale Magnum, с помощью которого загадочное магнетическое свойство «позволяет одному человеку воздействовать на другого и наоборот, приписывается им той всеобщей симпатии, которая существует между всеми вещами в природе. Причина производит следствие, а следствие отсылается назад к причине, и им обоим свойственна взаимность. «Магнетизм, — пишет он, — является неизвестным свойством небесной природы, очень напоминающим звезды, которому ничуть не мешают границы пространства или времени… Каждое сотворенное существо обладает собственной небесной силой и тесно связано с небесами. Эта магическая сила человека, которая может действовать внешним образом, как бы скрыта во внутреннем человеке. Таким образом, эта магическая мудрость или сила спят, и одним лишь внушением приводится в действие и становится тем живее, чем сильнее подавляется внешний человек из плоти и тьмы… а это, я говорю, осуществляется посредством каббалистического искусства; оно возвращает душе ту магическую, но естественную силу, которая, как прерванный сон, покинула её». 20
И Ван Гельмонт, и Парацельс единодушны относительно огромных возможностей силы воли в состоянии экстаза; они говорят, что «дух находится повсюду, и дух является посредником магнетизма»; эта чистая первоначальная магия заключается не в суеверных практиках и тщетных церемониях, а в величественной силе воли человека. «Не духи рая и ада являются хозяевами физической природы, но душа и дух человека, сокрытый в нем, как огонь сокрыт в кремне».
Теория звёздного влияния на человека излагалась всеми средневековыми философами. «Звёзды состоят в равной степени из элементов земных тел, — говорит Корнелий Агриппа, — и поэтому мысли привлекают друг друга… Воздействие оказывается только с помощью духа; и этот дух распространяется по всей вселенной и находится в полном согласии с человеческими духами. Маг, который захотел бы обрести сверхъестественные способности, должен обладать верой, любовью и надеждой… Во всех вещах сокрыта тайная сила, и отсюда происходят чудодейственные силы магии».
Современная теория генерала Плизонтона 21 необычно совпадает со взглядами философов огня. Его взгляды на позитивное и негативное электричество мужчин и женщин, а также на взаимное притяжение и отталкивание всего в природе, похоже, скопированы с взглядов Роберта Фладда, великого мастера розенкрейцеров Англии. «Когда два человека приближаются друг к другу, — говорит этот философ огня, — их магнетизм либо пассивен, либо активен, то есть позитивен или негативен. Если эманации, которые они посылают, нарушаются или отбрасываются назад, возникает антипатия. Но когда эманации проходят сквозь друг друга с обеих сторон, тогда возникает положительный магнетизм, поскольку лучи распространяются от центра к окружности. В этом случае они влияют не только на болезни, но и на нравственное состояние. Этот магнетизм или симпатия встречаются не только у животных, но также в растениях и в минералах». 22
А теперь обратим внимание на то, как великое психологическое и физиологическое открытие было воспринято врачами, когда Месмер привёз во Францию свой «baquet» 23 и систему, полностью основанную на философии и учениях последователей Парацельса. Это покажет, сколько невежества, поверхностности и предубеждений может быть продемонстрировано научным обществом, когда дело касается предмета, противоречащего их заветным теориям. Это тем более важно, так как пренебрежение, высказанное комитетом Французской Академии в 1784 году, вероятно, связано с существующим сдвигом общественного сознания в сторону материализма и, несомненно, с пробелами в атомарной философии, в существовании которых, как мы видели, признаются её самые преданные учителя. В состав комитета 1784 года входили такие выдающиеся люди, как Бори, Саллин, д’Арсе и знаменитый Гильотен, к которым впоследствии были добавлены Франклин, Леруа, Бейли, Де Борг и Лавуазье. Бори умер вскоре после этого, и Маго сменил его. Не может быть никаких сомнений относительно двух вещей, а именно: комитет начал свою работу, находясь под влиянием разных предубеждений и только потому, что император безоговорочно приказал так поступать; и что их манера наблюдения за непростыми фактами месмеризма была неразумной и нелиберальной. Их доклад, составленный Бейли, должен был стать смертельным ударом для новой науки. Он был нарочито разослан по всем школам и слоям общества, вызвав самые горькие чувства среди большой части аристократии и богатого коммерческого класса, которые покровительствовали Месмеру и были свидетелями его исцелений. Антуан Л. де Жюссьё, академик самого высокого ранга, который тщательно исследовал эту тему вместе с выдающимся придворным врачом д’Эслоном, опубликовал встречный отчет, составленный с величайшей точностью, в котором он защищал тщательное наблюдение за терапевтическим воздействием магнетического флюида, проведённое медицинским факультетом, и настаивал на немедленной публикации своих открытий и наблюдений. Его требование было удовлетворено, появилось множество мемуаров, полемических работ и догматических книг, раскрывающих новые факты; а сочинения Туре, озаглавленные «Recherches et Doutes sur le Magnetisme Animal»24 и демонстрирующие обширную эрудицию, стимулировали исследования материалов прошлого, и публике были представлены магнетические феномены разных народов, следующих один за другим от глубокой древности.
Учение Месмера было просто повторением учения Парацельса, Ван Гельмонта, Сантанелли и шотландца Максвелла; и он был даже виновен в том, что копировал тексты из сочинения Бертрана и излагал их как свои собственные принципы. 25 В своём труде профессор Стюарт 26 рассматривает нашу вселенную как состоящую из атомов с неким посредником между ними, как бы механизмом, а также законы энергии подобные законам, приводящим в действие этот механизм. Профессор Йоманс называет это «современной доктриной», но среди двадцати семи положений, изложенных Месмером в 1775 году, всего лишь одним столетием ранее, в его «Письме к иностранному врачу», мы находим следующее:
«1. Существует взаимодействие между небесными телами, землей и живыми телами.
2. Средой этого влияния является флюид, беспрерывно и повсюду распространяющийся и не допускающий вакуума, чья тонкость не поддается никакому сравнению и который по своей природе способен принимать, распространять и передавать всякие отпечатки движения.
Из этого следует, что теория не так уж и современна. Профессор Бальфур Стюарт говорит: «Мы можем рассматривать вселенную в свете огромного физического механизма». И Месмер:
3. Такое взаимодействие подчиняется механическим законам, неизвестным до настоящего времени».
Профессор Майер, подтверждая учение Гилберта о том, что земля является великим магнитом, отмечает, что таинственные изменения в интенсивности её силы, по-видимому, находятся в зависимости от излучений солнца, «изменяющихся при кажущихся суточных и годичных оборотах этого светила, и пульсирующих в полном согласие с огромными волнами огня, которые проносятся по его поверхности». Он говорит о «постоянных колебаниях, о приливах и отливах направляющего влияния земли». И Месмер:
4. «От этого действия вытекают альтернативные последствия, которые можно рассматривать как прилив и отлив.
5. Именно благодаря этой деятельности (наиболее универсальной из представленных нам природой) возникают активные отношения между небесными телами, землёй и её составными частями.
Есть ещё два пункта, которые будут интересны нашим современным учёным:
6. Свойства вещества и организованного тела зависят от этой деятельности.
7. Животное тело испытывает альтернативные последствия этого посредника; и именно он, вливаясь в нервное вещество, немедленно воздействует на нервы».
Среди других важных работ, появившихся между 1798 и 1824 годами, когда Французская академия назначила свою вторую комиссию по исследованию месмеризма, может принести большую пользу сочинение «Annales du Magnetisme Animal»27, написанное бароном д’Эненом де Кювилье, генерал-лейтенантом, кавалером ордена Святого Людовика, членом Академия наук, и членом-корреспондентом многих научных обществ Европы. В 1820 году прусское правительство поручило Академии Берлина предложить премию в триста дукатов золотом за лучшую диссертацию по месмеризму. Королевское научное общество Парижа под председательством Его Королевского Высочества герцога Ангулемского предложило золотую медаль с той же целью. Маркиз де Лаплас, пэр Франции, один из сорока учёных Академии наук, и почетный член научных обществ всех основных европейских государств, опубликовал работу под названием «Essai Philosophique sur les Probabilites» 28, в которой этот выдающийся ученый пишет следующее: «Из всех инструментов, которые мы можем использовать для познания незаметных агентов природы, наиболее чувствительными являются нервы, особенно когда исключительные воздействия увеличивают их чувствительность … Особые феномены, которые возникают в результате такой чрезвычайной нервной чувствительности некоторых людей, породили различные мнения о существовании нового агента, который был назван животным магнетизмом. Мы настолько далеки от знания всех агентов природы и их различных способов действия, что вряд ли было бы по-философски отрицать эти феномены, просто потому что они необъяснимы при нынешнем состоянии нашей информации. Наш долг – изучать их как можно скрупулёзнее, поскольку нам, по-видимому, трудно их признать».
Эксперименты Месмера были значительно улучшены маркизом де Пюсегюром, который обходился без какой-либо аппаратуры и совершал замечательные исцеления обитателей своего поместья в Бюсанси. Они были предоставлены публике, и многие другие образованные люди экспериментировали с таким же успехом, а в 1825 году г-н Фуассак предложил Академии медицины начать новое исследование. Специальный комитет, состоящий из Адельона, Парисея, Марка, Бурдина Старшего с Гуссоном в качестве репортера, пришёл к соглашению, что предложение должно быть принято. Они мужественно признаются, что «в науке нет решений, которые бы ни были абсолютными и бесповоротными», и дают нам возможность оценить то значение, которое следует придавать заключениям Франклинского комитета 1784 года, заявив, что «эксперименты, на которых было основано такое решение, как оказалось, проводились без одновременного и необходимого присутствия всех членов комиссии, а также с предрасположенностью к назиданиям, которые в соответствии с принципами того факта, для проверки которого они были назначены, должны были привести их к полной неудаче».
То, что они говорят о магнетизме как о тайном средстве, много раз говорили самые уважаемые авторы о современном спиритуализме, а именно: «Академия обязана изучать его, подвергать его испытаниям, наконец, не позволять практиковать его людям, совершенно незнакомых с этим искусством, дабы они не злоупотребляли этим средством и не делали его объектом барышей и спекуляций».
Этот доклад вызвал длительные дебаты, но в мае 1826 г. Академия назначила комиссию, состоящую из следующих выдающихся людей: Леру, Бурду де ла Мотт, Дубл, Мажанди, Герсан, Гуссон, Тилле, Марк, Итард, Фукье и Гено де Мусси. Они немедленно приступили к работе, которая продолжалась пять лет, и сообщали Академии через г-на Гуссона результаты своих наблюдений. Отчёт включает в себя описания феноменов, классифицированных согласно тридцати четырём пунктам, но поскольку эта работа специально не посвящена науке о магнетизме, мы должны ограничиться несколькими краткими выдержками. Они утверждают, что нет никакой необходимости ни в прикосновении рук, ни в трении, ни в пассах, поскольку в нескольких случаях достаточно напряжения силы воли, неподвижного взгляда для создания магнетических феноменов, даже без ведома пациента. «Достоверные и терапевтические феномены» зависят только от магнетизма и не совершаются без него. Состояние сомнамбулизма существует и «вызывает развитие новых способностей, которые получили названия ясновидения, интуиции, внутреннего предвидения». Сон (магнетический) «вызывался при таких обстоятельствах, когда пациенты, находящиеся под воздействием магнетизма, не могли видеть используемых для этого средств, и не имели о них никакого понятия. Магнетизатор, который уже однажды управлял пациентом, «может полностью погрузить его в состояние сомнамбулизма, вывести из него без ведома пациента, находясь вне его поля зрения, на определенном расстоянии и через закрытые двери». Внешние чувства спящего, по-видимому, полностью парализованы, и в действие вступает дубликат набора чувств. «Большую часть времени они совершенно не воспринимают внешние неожиданные шумы, раздающихся у самого уха, таких как звук от сильного удара по медному сосуду, падения какого-либо тяжелого предмета и т. д.… Их можно заставить вдыхать соляную кислоту или аммиак, без всякого для них вреда, что даже не вызовет у них никаких подозрений. Комитет мог «щекотать пером их ступни, ноздри и уголки глаз, щипать кожу до синяков, загонять под ногти булавки на значительную глубину, без каких либо проявлений болезненных ощущений или признаков того, что они вообще это осознают. Одним словом, мы видели одного человека, который оставался невосприимчив во время одной из самых болезненных хирургических операций, причём его лицо не проявляло ни малейших эмоций, а пульс или дыхание оставались ровными».
Это всё, что касается, внешних чувств; теперь давайте посмотрим, что они скажут о внутренних чувствах, которые могут справедливо рассматриваться как доказательство заметного различия между человеком и протоплазмой баранины. «Пока они находятся в состоянии сомнамбулизма, — говорят в комитете, — то есть люди, находящиеся вод воздействием магнетизма и наблюдаемые нами, продолжают проявлять те способности, которыми они обладают в состоянии бодрствования. Их память даже кажется более точной и обширной …» Мы видели, как две сомнамбулы различают с закрытыми глазами помещенные перед ними предметы, и, не прикасаясь к картам, называют их масть и достоинство, они читают слова, указанные рукой, или несколько строк из книги, открытой наугад. Этот феномен имел место, даже когда веки удерживали закрытыми с помощью пальцев. Мы наблюдали у двух сомнамбул способность предвидения более или менее сложных процессов организма. Одна из них предсказала за несколько дней, даже за несколько месяцев день, час и минуту, когда наступят и возобновятся эпилептические припадки; другие называли время исцеления. Их предвидения сбылись с поразительной точностью».
Члены комиссии говорят, что «она собрала и передала достаточно важные факты, чтобы прийти к заключению, что Академия должна поощрять исследования магнетизма как очень любопытного направления психологии и естествознания». В заключении комитет сказал, что факты настолько необычны, что им трудно представляют себе, что Академия признает их реальность, но клятвенно заверяют, что их воодушевляли мотивы высокого характера, «любовь к науке и необходимость оправдывать надежды, возложенные Академией на нас, учитывая наше рвение и преданность».
Их опасения были полностью оправданы поведением, по крайней мере, одного члена из их числа, который отсутствовал во время экспериментов и, как говорит нам г-н Гуссон, «не счел нужным подписать отчет».
Именно физиолог Мажанди, который, несмотря на то, что в официальном сообщении говорилось, что он «не присутствовал на экспериментах», без колебаний посвятил четыре страницы своей знаменитой работы по физиологии человека теме месмеризма. После краткого изложения предполагаемых феноменов месмеризма, не одобряя их открыто, как, казалось бы, требовали эрудиция и научные достижения его коллег-соратников, он говорит: «Чувство собственного достоинства профессионала требуют осмотрительности в этих вопросах. Он [хорошо осведомленный врач] должен помнить, как легко таинственное проникает в шарлатанство, и насколько подвержена эта профессия деградации даже по своему внешнему виду, когда её поддерживают уважаемые практикующие врачи». Ни одно слово в данном контексте не позволяет его читателям раскрыть секрет того, что он был надлежащим образом назначен Академией для работы в комиссии 1826 года; что он отсутствовал на её заседаниях, что так и не смог узнать правду о месмерических феноменах, а теперь произносит суждение в одностороннем порядке. «Чувство собственного достоинства профессионала», наверняка, обязывало хранить молчание!
Тридцать восемь лет спустя английский ученый, по специальности исследователь физики, чья репутация даже выше репутации Мажанди, унизился даже до непорядочного поведения. Когда появилась возможность исследовать спиритические феномены и помочь изъять их из рук невежественных или нечестных исследователей, профессор Джон Тиндаль уклонился от участия, но был виновен в том, что в своих «Фрагментах науки» употребил неджентльменские выражения, которые мы цитировали в другом месте.
Но мы не правы; он предпринял одну попытку, и этого было достаточно. В своих «Фрагментах» он говорит нам, что однажды он залез под стол, чтобы понять, как производятся стуки, и вылез оттуда с чувством полного отчаяния из-за судьбы человечества, которого он никогда не чувствовал раньше! Израэль Патнэм, вползающий на четвереньках в логово волчицы, чтобы убить её, частично может послужить параллелью, по которой можно оценить смелость химика, нащупывающего в темноте безобразную истину; но Патнэм убил свою волчицу, а Тиндаля его волчица сожрала! «Sub mensa desperatio» 29 должно быть девизом на его щите.
Говоря о докладе комитета 1824 года, доктор Альфонс Тест, выдающийся ученый-современник, говорит, что доклад произвел большое впечатление на Академию, но был мало убедительным: «Никто не может поставить под сомнение правдивость членов комиссии, чья добросовестность и кроме того большие познания были бесспорными, но их подозревали в том, что они стали жертвами обмана. На самом деле, есть некоторые печальные истины, которые компрометируют тех, кто в них верит, и особенно тех, кто настолько откровенен, чтобы публично заявлять о них». Насколько это верно, пусть подтвердят исторические записи, ведущиеся с древнейших времен до сегодняшнего дня. Когда профессор Роберт Хэер объявил предварительные результаты своих спиритических исследований, он, несмотря на то, что был одним из самых выдающихся химиков и физиков в мире, тем не менее, считался жертвой обмана. Когда он доказал, что это не так, его обвинили в том, что он впал в слабоумие; причём профессора Гарварда обвиняют «его в безумной приверженности к гигантскому обману».
Когда профессор начал свои исследования в 1853 году, он объявил, что ради долга перед своими собратьями чувствовал себя призванным оказать любое влияние, которым он обладал, и попытаться остановить волну народного безумия, которое вопреки разуму и науки, быстро склоняется к грубому заблуждению, называемому спиритизмом». Хотя, согласно его заявлению, он «полностью поддерживал теорию Фарадея относительно столоверчения» и обладал истинным величием, которое характеризует кардиналов науки, когда они тщательно исследуют, а затем излагают истину. Как он за это был вознагражден своими прижизненными коллегами, пусть говорят его собственные слова. В своем выступлении в Нью-Йорке в сентябре 1854 года он говорит, что «занимался научными исследованиями более полувека, и его аккуратность и точность никогда не подвергались сомнению, пока он не стал спиритуалистом; его честность, как простого человека, никогда в жизни не подвергалась нападкам, пока профессора Гарварда не выступили с докладом против того, что, по его мнению, было истиной, но они сами не знали, что были неправы».
Сколько печального пафоса в этих нескольких словах! Старик семидесяти шести лет — ученый с полувековым стажем, покинутый всеми за то, что говорил правду! А теперь о г-не А. Р. Уоллесе, который ранее считался одним из самых выдающихся британских учёных, говорят с чувством сожаления, после того как он провозгласил свою веру в спиритизм и месмеризм. Профессор Николай Вагнер из Санкт-Петербурга, чья репутация зоолога является одной из самых заметных, в свою очередь, расплачивается за его исключительную откровенность возмутительным отношением со стороны русских учёных!
Есть учёные и учёные, и если оккультные науки страдают в случае современного спиритизма от злобы одного класса, тем не менее, они всегда имеют своих защитников среди людей, чьи имена прославили саму науку. На первом месте стоит Исаак Ньютон, «светоч науки», твёрдо веривший в магнетизм, которому учил Парацельс, Ван Гельмонт и философы огня в целом. Никто не может отрицать, что его учение о всемирном пространстве и силе притяжения является чистой теорией магнетизма. Если его собственные слова вообще что-то значат, то они означают, что он основывал все свои предположения на «душе мира», великом всемирном магнетическом посреднике, который он называл божественным сенсориумом 30. 31 «Здесь, — говорит он, — речь идет об очень тонком духе, который пронизывает всё, даже самые твердые тела, и который сокрыт в их сущности. Благодаря силе и активности этого духа тела притягивают друг друга и срастаются друг с другом, когда вступают в контакт. Благодаря нему электрические тела действуют на самом отдаленном расстоянии, так же как и поблизости, притягивая и отталкивая друг друга; благодаря этому духу свет также течёт, преломляется и отражается, и согревает тела. Все чувства возбуждаются этим духом, и благодаря нему животные двигают своими конечностями. Но этого нельзя объяснить в нескольких словах, а у нас пока нет достаточного опыта, чтобы полностью определить законы, по которым действует этот всемирный дух».
Есть два вида намагниченности; первый – чисто животный, другой – трансцендентный, это зависит от силы воли и знаний гипнотизера, а также от степени духовности пациента и его способности воспринимать отпечатки из астрального света. Но теперь следует убедиться, что ясновидение во многом зависит от первого, а не от второго. Наиболее позитивному пациенту придётся подчиниться силе адепта, такого как Дюпотэ. Если его видение умело направляется месмеризатором, магом или духом, то свет должен выдать свои самые сокровенные записи нашему исследованию, поскольку, если эта книга всегда закрыта для тех, кто «смотрит, но не видит», а, с другой стороны, она всегда открыта для того, кто хочет видеть её открытой. Она хранит неискаженные данные обо всём, что было, есть или будет. В ней запечатлены мельчайшие поступки нашей жизни, и даже фотографии наших мыслей покоятся на её вечных скрижалях. Именно эту книгу мы видим раскрытой ангелом в Откровении, и «которая есть книга жизни; и судимы были мертвые… сообразно с делами своими». Одним словом, ПАМЯТЬ БОГА!
«Оракулы утверждают, что в эфире появляются отпечатки мыслей, знаков, людей и других божественных видений … В нём изображено всё без внешних очертаний», — говорит древний фрагмент «Халдейских оракулов» Зороастра 32.
Таким образом, древняя, а также современная мудрость, пророчества и наука, все они согласны с утверждениями каббалистов. Именно на неразрушимых скрижалях астрального света находятся отпечатки любой нашей мысли и любого совершаемого нами действия; и что будущие события — следствия давно забытых причин — уже начерчены в виде ярких картин, которые могут видеть глаза провидца и пророка. Память (повод для отчаяния материалиста, загадка психолога, сфинкс для науки) для исследователя древней философии является просто понятием, выражающим ту силу, которую человек неосознанно приводить в действие и разделяет со многими низшими животными, а именно заглядывать внутренним зрением в астральный свет, и там созерцать образы прошлых ощущений и событий. Вместо того чтобы искать в церебральных ганглиях «микроснимки живых и умерших, а также мест, которые мы посещали, и событий, в которых мы принимали участие», 33 исследователи отправились в обширное хранилище, где хранятся записи о жизни каждого человека, и где также каждая пульсация видимого космоса сберегается на всю Вечность!
Та вспышка памяти, которая, как обычно полагают, показывает тонущему человеку все давно забытые сцены его смертной жизни точно так же, как ландшафт открывается перед путешественником в результате прерывистых вспышек молнии, является просто внезапный проблеском, когда борющаяся душа попадает в безмолвные картинные галереи, где её история написана нетленными красками.
Результатом тех же причин является общеизвестный факт, подтверждаемый личным опытом девяти людей из десяти, когда мы часто узнаём сцены и пейзажи, а также разговоры, которые мы видим или слышим впервые, а иногда и страны, в которых мы никогда раньше не бывали. Верующие в перевоплощение люди приводят этот факт как дополнительное доказательство нашего прежнего существования в других телах. Такое узнавание людей, стран и вещей, которых мы никогда не видели, эти люди приписывают вспышкам памяти души о прежних переживаниях. Но люди древности, как и средневековые философы, твердо придерживались противоположного мнения.
Они утверждали, что, хотя этот психологический феномен является одним из величайших аргументов в пользу бессмертия и предсуществования души, и последняя наделена индивидуальной памятью, кроме памяти нашего физического мозга, это не является доказательством перевоплощения. Как прекрасно выражается Элифас Леви, «природа закрывает дверь за всем, что прошло, и продвигает жизнь вперед» в более совершенных формах. Куколка становится бабочкой; последняя никогда не сможет снова стать личинкой. В тиши ночных часов, когда наши телесные чувства быстро сковываются узами сна и наше элементарное тело отдыхает, астральная форма становится свободной. Затем она выделяется из своей земной тюрьмы, и, как выражается Парацельс, «беседует с внешним миром» и странствует по видимым и невидимым мирам. «Во сне, — говорит он, — астральное тело (душа) находится в более свободном движении; затем оно взлетает к своим родителям и ведёт беседу со звездами». Сны, предчувствия, предвидения, предсказания и предчувствия являются отпечатками, оставленными нашим астральным духом в нашем мозгу, который воспринимает их более или менее отчетливо, в соответствии с долей крови, которой он снабжается во время сна. Чем больше тело истощено, тем свободнее становится духовный человек и тем ярче отпечатки памяти нашей души. После крепкого здорового сна без сновидений и перерывов люди, пробудившись к внешнему сознанию, могут иногда ничего не помнить. Но отпечатки сцен и пейзажей, которые астральное тело видело во время своих странствий, всё ещё существуют, хотя и находятся в латентном состоянии под давлением материи. Они могут пробудиться в любой момент, и затем, во время таких вспышек внутренней памяти человека, происходит мгновенный обмен энергиями между видимой и невидимой вселенными. Между «микроснимками» церебральных ганглиев и фото-сценографическими галереями астрального света устанавливается ток. И человек, который знает, что он никогда, будучи в теле, не видел ландшафта или человека, которого он узнает, вполне может утверждать, что он всё-таки видел и знает их, поскольку знакомство состоялось во время странствий в «духе». На это у физиологов может быть только одно возражение. Они ответят, что в естественном сне, здоровом и глубоком, «половина нашей подчиняющейся силе воли природы находится в состоянии инерции»; следовательно, она не может странствовать; тем более, что существование любого такого индивидуального астрального тела или души рассматривается ими лишь как поэтический миф. Блюменбах уверяет нас, что в состоянии сна любое общение между разумом и телом приостановлено; это утверждение опровергает член Королевского общества д-р Ричардсон, который честно напоминает немецкому ученому, что «точные пределы и связи разума и тела неизвестны», и этого высказывания более чем достаточно. Нам даёт определенное право противопоставить гипотезы древних ученых гипотезам современных такое признание, добавленное к признанию французского физиолога Фурни и еще более недавнему признанию д-ра Аллчина, выдающегося лондонского врача, откровенно заявившего в обращении к студентам, что «из всех научных областей, которые практически касаются общества, нет, вероятно, никакой другой области, имеющей такой неопределенный и небезопасный базис, как медицина».
Ни один человек, каким бы грубым и материальным он ни был, не может избежать двойного существования; одного в видимой вселенной, а другого в невидимой вселенной. Жизненное начало, которое оживляет его физическую систему, находится главным образом в астральном теле; и чем больше его животных частей отдыхает, тем более духовные части не знают ни границ, ни препятствий. Мы прекрасно понимаем, что многие ученые, так же как и необразованные люди, будут возражать против такой новой теории распределения жизненного начала. Они предпочли бы оставаться в блаженном невежестве и по-прежнему признавать, что никто не знает или не может притворяться и говорить, откуда этот таинственный агент появляется и куда исчезает, нежели уделить хотя бы на минуту внимание тому, что они считают старыми и вышедшими из употребления теориями. Некоторые могут возразить, стоя на богословских позициях, что бессловесные животные не имеют бессмертных душ и, следовательно, не могут иметь астральных духов, поскольку как у богословов, так и у мирян, создаётся ошибочное впечатление, что душа и дух – одно и то же.
Но если взять Платона и других древних философов, то можно легко понять, что хотя «неразумная душа», под которой Платон подразумевал наше астральное тело или более эфирный образ нас самих, в лучшем случае, может иметь только более или менее продолжительное непрерывное существование за могилой; божественный дух (ошибочно называемый церковью душой) бессмертен по самой своей сути. (Любой еврейский ученый без труда улавливает разницу между двумя словами רוח руах и נפש нефеш.) Если жизненное начало является чем-то отдельным от астрального духа и никак не связано с ним, то почему интенсивность способности ясновидения напрямую зависит от упадка телесных сил пациента? Чем глубже он входит в состояние транса, чем меньше признаков жизни проявляет тело, тем яснее становится духовное восприятие и тем отчётливее видения души. Душа, освобожденная от телесных чувств, проявляет активность в гораздо большей степени, чем в сильном, здоровом теле. Бриер де Буамон неоднократно приводит примеры этого факта. Доказано, что органы зрения, обоняния, вкуса, осязания и слуха становятся гораздо более острыми у загипнотизированного пациента, лишенного возможности использовать их физически, чем в своем нормальном состоянии.
Такие факты, уже однажды доказанные, должны служить неопровержимой демонстрацией непрерывности жизни индивидуума, по крайней мере, в течение определенного периода после того, как мы оставили тело либо по причине его изношенности, либо в результате несчастного случая. Но хотя во время своего краткого пребывания на земле наша душа может быть уподоблена скрытому под сосудом свету, она, тем не менее, светит более или менее ярко и привлекает к себе влияние родственных духов; и когда в нашем мозгу рождается мысль о добре или зле, она притягивает к себе импульсы подобной природы так же непреодолимо, как магнит притягивает железные опилки. Такое притяжение также пропорционально интенсивности, с которой импульс-мысль даёт о себе знать в эфире. И поэтому становится понятно, как один человек может так глубоко отпечататься на своей собственной эпохе, что его влияние будет переноситься (через постоянно меняющиеся потоки энергии между двумя мирами, видимым и невидимым) с одного века на другой, пока не затронет большую часть человечества.
Трудно сказать, насколько авторы знаменитого труда под названием «Невидимая вселенная» могли позволить себе мыслить в этом направлении; но то, что они не сказали всего, что могли бы, можно вывести из следующих слов:
«Относитесь к этому, как вам угодно, но не может быть никаких сомнений в том, что свойства эфира среди всех загадок природы относятся к гораздо более высокому порядку, чем свойства осязаемой материи. И, поскольку даже верховные жрецы науки всё ещё находят последнюю далеко за пределами их понимания, кроме многочисленных, но мельчайших и часто не связанных между собой деталей, нам не престало размышлять дальше на эту тему. Для нашей цели достаточно понимать по несомненному действию эфира, что он способен на гораздо большее, чем кто-либо до сих пор рискнул заявлять».
Одним из наиболее интересных открытий современности является обнаружение способности, позволяющей определенному классу чувствительных людей видеть через любой предмет, который он держит в руке или на лбу, отпечатки характера или внешности человека или любого другого предмета, с которым данный предмет соприкасался ранее. Так, рукопись, картина, предмет одежды или ювелирные украшения, какими бы древними они ни были, передают сенсетиву яркий образ писателя, художника или владельца, хотя бы они жили во времена Птолемея или Еноха. Более того, фрагмент древнего здания напомнит о его истории и даже о событиях, которые происходили внутри или вокруг него. Немного рудной породы перенесет душевное зрение в то время, когда она находилась в процессе формирования. Эта способность названа психометрией её первооткрывателем, профессором Дж. Р. Бьюкененом из Луисвилля, штат Кентукки. Мир обязан ему этим наиболее важным дополнением к психологическим наукам; и, возможно, когда скептицизм будет повергнут в прах таким скоплением фактов, потомство воздвигнет ему памятник. Предоставляя публике свое великое открытие, профессор Бьюкенен, ограничиваясь способностью психометрии определять человеческий характер, говорит: «Психическое и физиологическое воздействие, придаваемое письменным документам человеком, кажется непреходящим, поскольку древнейшие исследованные мною образцы передавали отпечатки с чёткостью и силой, мало подверженным влиянию времени. Старинные рукописи, требующие расшифровки антикваром их странной старинной манеры начертания букв, были легко истолкованы с помощью психометрической способности… Свойство сохранять отпечаток мыслей не ограничивается письменностью. Рисунки, картины, все, что соприкасалось с человеческой мыслью и силой воли, могут быть связанными с этой мыслью и жизнью, и воскреснуть при соприкосновении в памяти другого человека».
Пожалуй, не осознавая в самом начале великого открытия значение своих пророческих слов, профессор добавляет: «Это открытие, в применении к искусству и истории, обнаружит целые копи интересных знаний». 34
Существование этой способности впервые было экспериментально продемонстрировано в 1841 году. С тех пор её засвидетельствовали тысячи психометров в разных частях света. Психометрия доказывает, что любое происшествие в природе (независимо от того, насколько оно ничтожно или незначительно) оставляет неизгладимый отпечаток на физической природе; и, поскольку не было каких-либо заметных молекулярных нарушений, единственное возможное заключение состоит о том, что эти образы были созданы невидимой вселенской силой — эфиром или астральным светом.
Геолог, профессор Дентон, 35 в своём прекрасном сочинении под названием «Душа вещей» очень подробно обсуждает эту тему. Он приводит множество примеров психометрической способности, которой г-жа Дентон обладает в значительной степени. Фрагмент от дома Цицерона в Тускуле позволил ей без малейших дополнительных сообщений описать природу предмета, помещенного у неё на лбу, и не только окружение великого оратора, но и предыдущего владельца здания, Корнелиуса Суллу Феликса, или, как его обычно называют, Суллу Диктатора. Мраморный фрагмент от древней христианской церкви Смирны оживил перед её взором собрание и церковную службу. Фрагменты из Ниневии, Китая, Иерусалима, Греции, Арарата и других мест по всему миру привели к проявлению сцен из жизни различных лиц, пепел которых был рассеян тысячи лет назад. Во многих случаях профессор Дентон проверял утверждения, ссылаясь на исторические записи. Более того, кусочек скелета или фрагмент зуба какого-то допотопного животного позволяли провидице воспринимать существо таким, каким оно было, когда было живым, и даже жить в течение нескольких коротких мгновений его жизнью и испытывать его ощущения. Перед всепроникающим исследованием психометра самые сокровенные уголки природы открывают свои тайны; и события самых отдаленных эпох соперничают по яркости впечатления с мимолетными обстоятельствами вчерашнего дня.
Автор в той же работе говорит: «Ни лист не шелохнётся, ни насекомое не проползёт, ни рябь не появится без того, чтобы каждое движение не было бы записано тысячами верных писцов в непогрешимых и неизгладимых писаниях. Это так же верно относительно всего прошлого времени. От рассвета на этом младенческом земном шаре, когда вокруг его колыбели висела парообразная завеса, до этого момента природа была занята фотографированием всего и вся. Какая у неё картинная галерея!»
Нам представляется крайне невероятным воображать, что события, происходившие в древних Фивах или в каком-то храме доисторических времен, могут быть сфотографированы всего лишь на субстанции из определенных атомов. Образы событий врезаны в эту всепроникающую, универсальную и вечно сохраняющуюся среду, которую философы называют «душой мира», а г-н Дентон — «душой вещей». Психометр, прикладывая фрагмент субстанции к своему лбу, приводит своё внутреннее «я» в соприкосновение с внутренней душой предмета, который он держит. Сейчас уже признается, что вселенский эфир пронизывает всё сущее в природе, и даже самые твердые вещества. Также начинают признавать, что эфир сохраняет образы всего происходящего. Когда психометр исследует свой предмет, он вступает в контакт с потоком астрального света, связанным с этим предметом и сохраняющим картины событий его истории. Они, согласно Дентону, проносятся перед взором психометра со скоростью света сцена за сценой и настолько быстро сливаются друг с другом, что только благодаря высшему проявлению воли он способен удержать какую-либо из них в своём поле зрения достаточно долго, чтобы описать её.
Психометр – это ясновидящий; то есть он видит внутренним видением. Если его сила воли не достаточно тверда, если он не вполне овладел этим конкретным феноменом, и его знания о своих способностях такого видения не глубоки, то восприятие мест, людей и событий обязательно будет очень запутанным. Но в случае гипноза, при котором развивается та же способность ясновидения, месмеризатор, чья воля удерживает волю пациента под своим контролем, может заставить его сосредоточить свое внимание на данной картине достаточно долго, чтобы наблюдать все ее мельчайшие детали. Более того, под руководством опытного месмеризатора провидец мог бы превзойти даже естественного психометра в предвидении будущих событий, более четких и ясных, чем у последнего. А тем, кто может возражать против возможности восприятия того, чего «еще нет», мы можем задать вопрос:
«Почему более невозможно увидеть то, что будет, чем вернуть к видению то, что ушло, и чего больше не будет?»
Согласно каббалистическому учению, будущее существует в астральном свете как зародыш, так же как настоящее существовало в виде зародыша в прошлом. В то время как человек волен поступать так, как ему угодно, образ его неизбежных действий известен во все времена, и не по причине фатализма или судьбы, а просто по принципу всеобщей неизменной гармонии. Так же как можно знать наперёд, что при звучании какой-то музыкальной ноты её вибрации не изменятся и не могут измениться на вибрации другой ноты. Кроме того, вечность не может иметь ни прошлого, ни будущего, а только настоящее; поскольку безграничное пространство, в его точном буквальном смысле, не может иметь ни отдаленных, ни ближайших мест. Наши понятия, ограниченные узким диапазоном нашего опыта, пытаются приспособиться, если не к концу, так, по крайней мере, к началу времени и пространства; но ни одного из них не существует в реальности; в таком случае время не было бы вечным, а пространство безграничным. Прошлое существует не более, чем будущее, как мы уже говорили; сохраняются только наши воспоминания; а наши воспоминания — всего лишь проблески, которые мы улавливаем из отражений этого прошлого в потоках астрального света, как психометр улавливает их из астральных эманаций предмета, который он держит.
Вот, что говорит профессор Э. Хичкок, рассказывая о влиянии света на тела и о формировании на них изображений с помощью света: «По-видимому, это фотографическое действие пронизывает всю природу; мы не можем сказать, где оно прекращается. Нам неизвестно, как оно может отпечатать наши черты на окружающем нас мире, когда они изменяются под влиянием различных страстей и таким образом наполняют природу дагерротипными отпечатками всех наших действий; … возможно, существуют реактивы, с помощью которых природа, более искусная, чем любой фотограф, может проявлять и фиксировать эти портреты, так что более обострённая чувствительность, чем наша, увидит их как на большом холсте, растянутом по материальной вселенной. Возможно, также, что они никогда не исчезнут с этого холста, а станут образцами в великой картинной галерее вечности».36
Это «возможно» профессора Хичкока отныне преображается благодаря демонстрации психометрии в триумфальную уверенность. Те, кто понимают эти психологические и ясновидящие способности, возразят мнению профессора Хичкока, что для восприятия этих картин на его предполагаемом космическом холсте необходима более обострённая чувствительность, чем у нас, и будут утверждать, что он должен отнести эти ограничения только ко внешним телесным чувствам. Человеческий дух, будучи от божественного, бессмертного духа, не различает ни прошлого, ни будущего, но видит все вещи как в настоящем. Эти дагерротипы, упомянутые в приведенной выше цитате, отпечатаны на астральном свете, где, как мы уже говорили, (и согласно учению герметистов, первая часть которого уже принята и доказана наукой) ведется запись всего того, что было, есть или когда-либо будет.
В последнее время некоторые из наших образованных людей стали уделять особое внимание предмету, который до сих пор носил клеймо «суеверия». Они начинают размышлять о гипотетических и невидимых мирах. Авторы сочинения «Невидимая вселенная» первыми смело взяли на себя инициативу, и у них уже есть последователь в лице профессора Фиске, чьи размышления приводятся в сочинении «Невидимый мир». Очевидно, ученые исследуют небезопасную почву материализма и, чувствуя, как она дрожит под их ногами, готовятся к менее позорной сдаче оружия в случае поражения. Джевонс поддерживает Бэббиджа, и оба твердо верят, что любая мысль, вытесняя частицы мозга и приводя их в движение, рассеивает их по всей вселенной, и считают, что «любая частица существующей материи должна быть реестром всего, что произошло». 37 С другой стороны, д-р Томас Янг в своих лекциях по натурфилософии самым позитивным образом призывает нас «довольно вольно размышлять о возможности существования независимых миров; некоторые из них существуют в разных местах, другие пронизывают друг друга, оставаясь невидимыми и неизвестными в одном и том же пространстве, а есть ещё одни, для которых пространство, возможно, не является необходимым способом существования».
Если ученые, исходя из строго научной точки зрения, такой как возможность переноса энергии в невидимую вселенную – по принципу непрерывности, не отказывают себе в таких рассуждениях, то почему оккультистам и спиритуалистам надо отказывать в той же привилегии? Зарегистрированы ганглионарные отпечатки на поверхности полированного металла, которые могут сохраняться в течение неопределенного промежутка времени, согласно мнению учёных; и профессор Дрэйпер иллюстрирует этот факт наиболее поэтично. «Тень, — говорит он, — никогда не падает на стену, не оставив после себя неизгладимого следа, который можно сделать видимым, если прибегнуть к надлежащим процессам … Портреты наших друзей или пейзажные виды могут оставаться скрытыми для глаз на чувствительной поверхности, но они готовы проявиться, как только прибегают к надлежащим проявителям. Призрак остаётся сокрытым на серебряной или стеклянной поверхности, пока мы некромантией не заставим его выйти в видимый мир. На стенах наших самых личных помещений, куда, как мы думаем, закрыт доступ постороннему взору, где наше уединение ничем не может быть потревожено, есть следы всех наших действий, силуэты того, что мы делали». 38
Если на неорганическом веществе можно получить неизгладимый отпечаток, и если во вселенной ничего не теряется или полностью не уничтожается, то почему так восстали учёные с оружием в руках против авторов «Невидимой вселенной»? И на каком основании они могут опровергать гипотезу о том, что «мысль, задуманная с тем, чтобы воздействовать на материю другой вселенной одновременно с этой, может объяснить будущее состояние?» 39
Согласно нашему мнению, если психометрия является одним из величайших доказательств сохранения материи, навечно сберегающей отпечатки внешнего мира, то тот факт, что наше внутреннее зрение обладает этой способностью, ещё более важен для подтверждения бессмертия индивидуального духа человека. Если существует способность различать события, которые произошли сотни тысяч лет назад, почему бы не применить ту же способность к будущему, потерянному в вечности, в котором не может быть ни прошлого, ни будущего, а только одно безграничное настоящее?
Несмотря на признания самих учёных в глубоком невежестве относительно некоторых вещей, они всё ещё отрицают существование этой таинственной духовной силы, лежащей за пределами понимания обычных физических законов. Они всё ещё надеются, что смогут применить к живым существам те же законы, на которые они нашли ответ в отношении мёртвой материи. И, обнаружив, что каббалисты называют свет, тепло, электричество и движение «грубым очищением» эфира, они обрадовались своей удаче, и подсчитали его вибрации, создающие спектральные цвета; и, гордясь своими достижениями, отказываются заглядывать дальше. Некоторые учёные более или менее интенсивно размышляли над его протеиновой сущностью, но, не сумев измерить его своими фотометрами, назвали его «гипотетической средой большой упругости и чрезвычайной напряженности, которая предположительно пронизывает все пространство, не исключая внутреннюю часть твердых тел» и «является посредником при передаче света и тепла» (словарь). Другие учёные, которых мы будем называть «блуждающими огоньками» науки (ее псевдо-сыновьями) также изучали его и даже не поленились тщательно его исследовать «сквозь мощные очки», как они говорят нам. Но, не разглядев в нём ни духов, ни призраков, и будучи в равной степени неспособными обнаружить в его коварных волнах что-либо более научного характера они обернулись и назвали всех верующих в бессмертие в целом и спиритуалистов в частности «безумными глупцами» и «склонными к галлюцинациям безумцами»40, и в целом всё в том же унылом стиле, совершенно соответствующем обстоятельствам такой печальной неудачи.
Авторы «Невидимой вселенной» пишут:
«Действие тайны, называемой Жизнью, изгнано из объективной вселенной. Совершённая ошибка заключается в том, что, как им кажется, благодаря этому процессу они полностью избавились от маячившего перед ними предмета, и что он полностью исчезнет из вселенной. Ничего подобного. Он исчезает только из того небольшого кружка света, который мы можем назвать вселенной научного восприятия. Назовите это троичной тайной: тайной материи, тайной жизни и тайной Бога, и эти три суть Одно».41
Основываясь на том, что «видимая вселенная в отношении к подвергающейся преобразованию энергии и, возможно, материи, безусловно, должна прийти к концу», а так как «принцип непрерывности … всё ещё требует продолжения существования вселенной …», то авторы этой замечательной работы оказываются в том положении, что вынуждены признать, что «есть что-то помимо того, что является видимым42… и что видимая система — это не вся вселенная, а лишь, вероятно, очень небольшая её часть». Кроме того, оглядываясь назад, а также заглядывая вперёд в поисках происхождения этой видимой вселенной, авторы настаивают на том, что «если видимая вселенная — это всё, что существует, то первое её внезапное проявление является таким же разрывом преемственности, как и её окончательное уничтожение» (ст. 85). Поскольку такой разрыв противоречит общепринятому закону преемственности, авторы приходят к следующему выводу:
«Разве не естественно вообразить, что вселенная такой природы, о которой у нас есть основания полагать, что она существует и связана энергетическими узами с видимой вселенной, также способна получать энергию от неё? Почему бы не рассматривать эфир или посредник, не как просто мост 43 между одним порядком вещей и другим, образующим как бы разновидность цемента, в силу чего различные порядки вселенной соединяются воедино и превращаются в одно целое? В общем, то, что мы обычно называем эфиром, может быть не просто посредником, а посредником плюс невидимый порядок вещей, так что, когда движения видимой вселенной переносятся в эфир, часть из них передается, как по мосту, невидимой вселенной, и там они используются и хранятся. Разве нужно ли вообще сохранять идею моста? Не можем ли мы вместе с тем сказать, что когда энергия переносится из материи в эфир, она переносится из видимого в невидимое; и что, когда она переносится из эфира в материю, она переносится из невидимого в видимое?» (ст. 198, «Невидимая вселенная»)
Совершенно верно; и если бы наука сделала еще несколько шагов в этом направлении и более серьезно исследовала бы этого «гипотетического посредника», то кто знает, не была бы преодолена непроходимая пропасть Тиндаля между физическими процессами мозга и сознанием с удивительной легкостью и вполне безопасно, по крайней мере, интеллектуально.
Еще в 1856 году человек, которого в своё время считали ученым, д-р Жобар из Парижа, безусловно, обладал теми же идеями относительно эфира, что и авторы «Невидимой вселенной», когда он поразил прессу и научный мир следующим заявлением: «Я сделал открытие, которое пугает меня. Есть два вида электричества: одно, неразумное и слепое, производится контактом металлов и кислот»; (грубое очищение)… «другое – разумное и ясновидящее!». Электричество раздваивалось в руках Гальвани, Нобиля и Маттеучи. Неразумная сила тока сопровождала Якоби, Бонелли и Монкаля, а разумная – Буа-Роберта, Тилорье и шевалье Дюпланти. Электрический шар или шаровидное электричество содержит мысль, которая не слушает ни Ньютона, ни Мариотта, а следует своим собственным капризам… В анналах нашей Академии тысячи доказательств РАЗУМНОСТИ электрической молнии… Но я замечаю, что позволяю себе лишнее. Еще немного, и я бы дал вам ключ, который вот-вот откроет нам вселенский дух». 44
Вышеизложенное, добавленное к замечательным научным признаниям и к тому, что мы только что процитировали из «Невидимой вселенной», придаёт дополнительный блеск мудрости давно ушедших веков. В одной из предыдущих глав мы ссылались на цитату из «Древних фрагментов» в переводе Кори, в которых, как представляется, один из «Халдейских оракулов» выражает ту же самую мысль об эфире, и, как ни странно, тем же языком, что и авторы «Невидимой вселенной». В нём говорится, что из эфира вышло всё сущее, и к нему всё вернется; что образы всех вещей неизгладимо запечатлены на нём; и что он является хранилищем зародышей или остатков всех видимых форм и даже идей. Кажется, что этот случай странным образом подтверждает наше утверждение о том, что впоследствии обнаружится, что любые открытия, которые могут быть сделаны в наши дни, были сделаны ранее нашими «простодушными предками» многие тысячи лет назад.
В той точке, к которой мы подошли, материалисты занимают совершенно определенную позицию по отношению к психическим феноменам, и мы можем с уверенностью утверждать, что если бы этот ключ лежал на виду, на пороге «пропасти», то ни один из наших тиндалей не нагнулся бы, чтобы поднять его.
Насколько робким показались бы некоторым каббалистам эти неуверенные попытки разрешить ВЕЛИКУЮ ТАЙНУ вселенского эфира! Хотя задолго до всего, что выдвигалось современными философами, и над чем рассуждают умные исследователи «Невидимой вселенной», было привычной наукой для знатоков герметической философии. Для них эфир был не просто мостом, соединяющим видимые и невидимые берега вселенной, но путём, по которому они смело шагали, и это путь вёл через таинственные врата, которые современные мыслители либо не хотят, либо не могут открыть.
Чем глубже изыскания современного исследователя, тем чаще он сталкивается с открытиями древних людей. Неужели Эли де Бомон, великий французский геолог, который рискнул намекнуть на циркуляцию земных масс в отношении некоторых элементов земной коры, не находит, что его опередили древние философы? Предъявляем ли мы требования выдающимся технологам относительно самых последних открытий в отношении происхождения месторождений металлов? Мы слышим, как один из них, профессор Стерри Хант, доказывает нам, что вода является универсальным растворителем, провозглашая доктрину, которой придерживался и учил древний Фалес 45 более двух тысячелетий назад, а именно, что вода является началом всех вещей. Мы слушаем того же профессора с де Бомоном в качестве авторитета, разъясняющего циркуляцию земных масс, а также химические и физические феномены материального мира. Хотя мы с удовольствием читаем, что он «не готов признать, что в химических и физических процессах заключается весь секрет органической жизни», мы с еще большей радостью отмечаем следующее честное признание с его стороны: «Тем не менее, во многих отношениях мы приближаем феномены органического мира к феноменам минерального царства, и в то же время мы узнаем, что они настолько вызывают интерес друг у друга и зависят друг от друга, что мы начинаем видеть определенную истину, лежащую в основе понятий тех древних философов, которые распространяли на минеральный мир понятие жизненной силы, что побуждало их говорить о земле как о великом живом организме и рассматривать различные изменения её воздуха, воды и скальных пород, как процессы, относящиеся к жизни нашей планеты».
Все в этом мире должно иметь начало. В последнее время ученые так далеко зашли по части предубеждений, что удивительно, что даже столько признаётся за древней философией. Бедные, почтенные первичные элементы давно изгнаны, а наши честолюбивые мужи науки бегут вперегонки, чтобы определить, кто добавит ещё одно вещество к только что оперившемуся выводку из шестидесяти трех или более элементарных веществ. Между тем в современной химии идет война относительно терминов. Нам отказывают в праве, называть эти вещества «химическими элементами», поскольку они не являются «изначальными принципами или самосущими квинтэссенциями, из которых была сформирована вселенная». 46 Такие понятия, связанные со словом «элемент», были достаточно хороши для «древнегреческой философии», но современная наука отвергает их; поскольку, как говорит профессор Кук, «это – неудачные термины», а экспериментальная наука не хочет иметь «ничего общего с какими-либо квинтэссенциями, кроме тех, которые она может видеть, нюхать или пробовать на вкус». У науки должно быть только то, что можно представить глазу, носу или рту! Остальное она оставляет метафизикам.
Поэтому, когда Ван Гельмонт говорит нам, что «хотя однородную часть простой земли можно искусно (искусственно) превратить в воду», однако он всё-таки отрицает, что то же самое можно сделать только посредством природы, поскольку ни один естественный агент не способен превратить один элемент в другой», предлагая в качестве довода тот факт, что элементы всегда остаются неизменными; и мы должны верить ему, если не совсем неучу, по крайней мере, не вполне продвинутому ученику заплесневелой «древнегреческой философии». Прожив жизнь и умерев в блаженном неведении о будущих шестидесяти трех веществах, чего мог достичь он или его старый учитель, Парацельс? Ничего, конечно, кроме метафизических и сумасбродных рассуждений, облеченных в бессмысленный жаргон, общий для всех средневековых и древних алхимиков. Тем не менее, сравнивая комментарии, мы обнаруживаем в самых последних сочинениях по современной химии следующее: «Изучение химии выявило замечательный класс веществ, ни из одного из них никогда не было получено в результате какого-либо химического процесса второе вещество, которое весило бы меньше, чем исходное вещество … посредством ни одного химического процесса мы не можем получить из железа вещество, которое весило бы меньше, чем металл, использованный при его производстве. Одним словом, мы можем извлечь из железа только железо».47 Более того, выходит, что согласно профессору Куку, «семьдесят пять лет назад люди не знали, что существует какая-либо разница» между элементарными и сложными веществами, поскольку в древние времена алхимики никогда не предполагали, что «вес является мерой материала, и что измеренный таким образом материал никогда не теряется, но, напротив, они воображали, что в таких экспериментах 48 вещества подвергались таинственному превращению … Одним словом, «были потрачены века на напрасные попытки превратить низшие металлы в золото».
Является ли профессор Кук, столь выдающийся учёный в современной химии, одинаково опытным в знании того, что алхимикам было известно или чего они не знали? Так ли он уверен, что понимает значение алхимического жаргона? Мы не можем этого сказать. Давайте сравним изложенные им выше взгляды с предложениями, написанными простым и убедительным языком, хотя и староанглийским, и взятыми из переводов Ван Гельмонта и Парацельса. Из их собственных признаний мы узнаем, что алкагест вызывает следующие изменения:
«(1.) Алкагест никогда не разрушает семенные силы 49 растворенных им тел: например, золото под его воздействием превращается в соль золота, сурьма — в соль сурьмы и т. д. — с теми же семенными силами или свойствами, что и исходное нерастворённое вещество. (2.) Предмет, подвергшийся его воздействию, превращается в его три принципа: соль, серу и ртуть, а затем в одну соль, которая затем становится летучей и, наконец, полностью превращается в чистую воду. (3.) Всё, что растворяется, может стать летучим под действием нагретого песка, и если после испарения растворителя растворённое вещество очистить, то останется чистая, пресная вода, но всегда равная по количеству своему исходному веществу». Кроме того, мы находим, что Ван Гельмонт Старший говорит об этой соли, что она может растворять самые неподатливые тела, превращая их в вещества с теми же семенными силами, «равными по весу растворённой материи»; и он добавляет: «Эта соль, будучи несколько раз соединённой с sal circulatum 50 Парацельса, теряет всю свою неподвижность и, в конце концов, становится пресной водой, равной по количеству соли, из которой она была сделана». 51
Возражение, которое мог бы предъявить профессор Кук от имени современной науки в отношении герметических выражений, в равной степени относится к египетским иератическим письменам — они скрывают то, что должно быть скрыто. Если он хочет извлечь пользу из трудов прошлого, то он должен нанять криптографа, а не сатирика. Парацельс, как и все остальные, черпал свою изобретательность в перестановках букв, а также в сокращениях слов и предложений. Например, когда он писал слово «сутратур», он имел в виду «тартар» 52, а слово «мутрин» означало «нитрум» 53 и так далее. Не было конца ложным объяснениям значения алкагеста. Некоторые предполагали, что это была щелочь, полученная из соли винного камня; другие думали, что алкагест произошёл от немецкого слова algeist, которое означает «всё дух» или «духовный». Парацельс обычно называл соль «центром воды, в котором должны умереть металлы». Это породило самые абсурдные предположения, и некоторые люди, такие как Глаубер, думали, что алкогест – это дух соли. Надо быть очень дерзким, чтобы утверждать, что Парацельс и его коллеги не знали о природе элементарных и сложных веществ; их, вероятно, не называли теми же именами, которые сейчас в моде, но то, что они были известны, подтверждается достигнутыми ими результатами. Какое это имеет значение, каким термином Парацельс называл газ, выделяемый при растворении железа в серной кислоте, раз он признан, даже нашими общепризнанными авторитетами, как первооткрыватель водорода? 54 Его заслуга от этого не меняется. И хотя Ван Гельмонт, возможно, скрыл под названием «семенные силы» знание того факта, что элементарные вещества обладают первоначальными свойствами, которые, входя в состав соединений, лишь временно изменяются и никогда не уничтожаются, а он был, однако, величайшим химиком своего времени, и ровней современным ученым. Он утверждал, что aurum potabile 55 можно получить с помощью алкагеста, превратив всю массу золота в соль, сохраняя его семенные свойства и способность растворяться в воде. Когда химики узнают, что он имел в виду под aurum potabile, алкагестом, солью и семенными силами (что он, в действительности, имел в виду, а не то, что он только говорил, что-то имея в виду, или что другие считали, что он имел в виду), тогда и не раньше наши химики смогут с уверенностью задирать нос перед философами огня и теми древними знатоками, чьи мистические учения они почтительно изучали. Во всяком случае, ясно одно. Взятый просто в его экзотерической форме, язык Ван Гельмонта показывает, что он хорошо понимал растворимость металлических веществ в воде, которую Стерри Хант берёт за основу своей теории рудных месторождений. Мы хотели бы посмотреть, какие термины изобрели бы наши современные учёные, чтобы скрыть и, тем не менее, наполовину раскрыть их смелое утверждение о том, что «единственный Бог человека есть серое вещество его мозга», если бы в подвале нового здания суда или в соборе на Пятой авеню находилась бы камера пыток, в которую судья или кардинал могли отправить их согласно своей воле.
Профессор Стерри Хант говорит в одной из своих лекций 56: «Алхимики тщетно искали универсальный растворитель, но теперь мы знаем, что вода в некоторых случаях при высокой температуре, давлении и при наличии некоторых широко распространенных веществ, таких как углекислота и щелочные карбонаты и сульфиды, растворяет самые нерастворимые вещества, и, в конце концов, её можно рассматривать как долгожданный алкегест или универсальный растворитель».
Это выглядит почти как пересказ слов Ван Гельмонта или самого Парацельса! Они знали свойства воды как растворителя так же, как современные химики, и, более того, не скрывали этого факта; что показывает, что это не был их универсальный растворитель. До сих пор сохранились многие комментарии и критические замечания относительно их сочинений, и вряд ли можно встретить книгу на эту тему, где бы нельзя было найти хотя бы одного из их высказываний, из которых они хотели сделать тайну. Вот, что мы находим в одном старом сочинении относительно алхимиков – сатиру, и более того, сатиру 1820 года, написанную в начале нашего столетия, когда новые теории о химической активности воды едва ли находились в зачаточном состоянии. «Это может пролить некоторый свет на то, чтобы понять, что Ван Гельмонт, так же как и Парацельс, принимали воду за универсальный инструмент (агент?) химии и натурфилософии, а землю за неизменяемую основу всего сущего; огонь они признавали вполне обоснованной причиной всего сущего и считали, что семенные отпечатки заложены в механизме земли, и что вода, через растворение и ферментацию с землей посредством огня, порождает всё, откуда первоначально и возникли животное, растительное и минеральное царства». 57
Алхимики хорошо понимают эту универсальную силу воды. В сочинениях Парацельса, Ван Гельмонта, Филалета, Пантатема, Тахения и даже Бойля прямо указывается на «великое свойство алкагеста», «растворять и изменять все подлунные тела, за исключением одной воды». И можно ли поверить, что Ван Гельмонт, чья репутация была безупречной и чьи великие познания были общепризнанными, мог самым торжественным образом объявлять себя обладателем тайны, если бы это было пустым бахвальством! 58
В недавней речи, произнесённой в Нэшвилле, штат Теннесси, профессор Гексли сформулировал некое правило в отношении достоверности человеческого свидетельства как основы истории и науки, которое мы вполне готовы применить к настоящему делу. «Невозможно, — говорит он, — чтобы на практическую жизнь не влияли более или менее взгляды, которых мы можем придерживаться в отношении того, что было историческим прошлым. Например, свидетельства человека в различных формах: все свидетельства очевидцев, традиционные свидетельства из рассказов тех, кто были очевидцами, и свидетельства тех, кто изложил свои впечатления в письменной или печатной форме … Если вы читаете «Записки» 59 Цезаря, то где бы он ни описывал его сражения с галлами, вы вполне доверяете его высказываниям. Вы принимаете его свидетельство об этом. Вы понимаете, что Цезарь не делал бы таких заявлений, если бы не верил, что они правдивы».
Итак, мы не можем логически допустить, чтобы философское правило г-на Гексли было применено к Цезарю односторонним образом. Либо эта личность была по своей природе правдивой, либо лживой; а поскольку г-н Гексли решил этот вопрос к своему собственному удовлетворению в отношении фактов военной истории в пользу Цезаря, то мы настаиваем на том, что Цезарь также является компетентным свидетелем в отношении авгуров 60, предсказателей и психологических фактов. Так и с Геродотом и всеми другими авторитетами древности, если они по природе не были людьми истины, им не следует верить даже в отношении гражданских или военных дел. Falsus in uno, falsus in omnibus 61. И в равной степени, если они заслуживают доверия в отношении физических вещей, то к ним надо относиться так же и в отношении духовных вещей; поскольку, как говорит нам профессор Гексли, человеческая природа в прежние времена такая же, как и сейчас. Разумные и совестливые люди не лгали ради удовольствия изумить или возмутить потомство.
Так как вероятность фальсификации со стороны таких людей была так чётко определена мужем науки, мы не испытываем необходимости обсуждать этот вопрос в связи с именами Ван Гельмонта и его прославленного, но несчастливого учителя, весьма оклеветанного Парацельса. Делёз, хотя и обнаружил в сочинениях последнего много «мифических, иллюзорных идей» (возможно, только потому, что он не мог их понять), тем не менее, приписывает ему обширные знания, «острое суждение» и в то же время то, что он дал миру «великие истины». «Парацельс первым, — добавляет он, — назвал воздушные флюиды газом. Без него вполне вероятно, что сталь не дала бы никакого нового импульса науке». 62 Каким образом, применяя учение о случайности, мы могли бы обнаружить вероятность того, что экспериментаторы, способные разлагать на составные части и вновь комбинировать химические вещества (как это было общепризнано), не знали о природе элементарных веществ, соединяющих их энергий, а также о растворителе или растворителях, которые могли бы разделить вещества на составные части по желанию экспериментаторов? Если бы они имели только репутацию теоретиков, дело обстояло бы иначе, и наш аргумент утратил бы свою силу, но химические открытия, неохотно приписываемые им их злейшими врагами, дают нам основание для гораздо более сильных выражений, чем мы себе позволяли, из-за боязни быть признанными чересчур предвзятыми. И поскольку это сочинение, кроме того, основано на идее о том, что существует более высокая природа человека и что его нравственные и умственные способности должны оцениваться с точки зрения психологии, мы, не колеблясь, вновь утверждаем, что, так как Ван Гельмонт заявлял «самым торжественным образом» о том, что владеет секретом алкагеста, ни один современный критик не вправе считать его лжецом или мечтателем, пока не будет известно что-то более определенное о природе этого предполагаемого универсального растворителя.
«Факты – упрямая вещь», — отмечает г-н А. Р. Уоллес в предисловии к сочинению «Чудеса и современный спиритуализм». Следовательно, 63 так как факты должны быть нашими самыми сильными союзниками, мы представим столько же фактов, сколько может предъявить нам «чудес» древность и наше время. Авторы «Невидимой вселенной» научно доказали возможность неких предполагаемых психических феноменов посредством вселенского эфира. А г-н Уоллес научно доказал, что весь перечень противоположных предположений, включая софизмы Юма, является несостоятельным, если рассматривать с позиции строгой логики. Г-н Крукс подарил миру скептицизма свои собственные эксперименты, которые длились более трёх лет, прежде чем он был сражён самым бесспорным доказательством – доказательством его собственных чувств. Можно составить целый список мужей науки, которые оставили письменное свидетельство на этот счет. Камиль Фламмарион, известный французский астроном и автор многих сочинений, которые, по мнению скептиков, ставят его в один ряд с «обманутыми» вкупе с Уоллесом, Круксом и Хэером, подтверждает наши слова следующими строками:
«Я, не колеблясь, подтверждаю своё убеждение, основанное на личном исследовании этого предмета, что любой ученый, который объявляет невозможными ещё не доказанные наукой феномены, называемые «магнетическими», «сомнамбулическими», «медиумическими» и другими именами, является человеком, который говорит о том, чего не знает. А также любой человек, привыкший в силу профессиональной склонности к научным наблюдениям, (при условии, что его ум не омрачён предвзятыми взглядами, или его ментальное видение не ослеплено противоположным и к несчастью слишком распространенным в научном мире видом иллюзии, который заключается в фантазии, что все законы природы нам уже известны, и что невозможно всё то, что, по-видимому, выходит за пределы наших нынешних формул) может требовать радикальной и абсолютной достоверности реальных упоминаемых фактов».
В сочинении г-на Крукса «Заметки об исследовании феноменов, называемых спиритуалистическими», на странице 101, этот джентльмен цитирует г-на сержанта Кокса, который, назвав эту неизвестную силу психической, объясняет её так: «Поскольку организм сам движется и направляется внутри своей системы силой, которая либо управляется, либо не управляется душой, духом или разумом, … составляющим индивидуальное существо, которое мы называем «человеком», также следует не менее разумный вывод о том, что сила, вызывающая движения за пределами тела, является той же силой, которая вызывает движение в пределах тела. И, поскольку внешняя сила часто направляется разумом, следует столь же разумный вывод, что разум, направляющий внешнюю силу, является тем же разумом, который направляет внутреннюю силу».
Чтобы лучше понять эту гипотезу, можно также разделить её на четыре утверждения и показать, что г-н сержант Кокс уверен в следующем:
1. То, что сила, которая производит физические феномены, исходит (следовательно, генерируется) от медиума.
2.Что разум, направляющий силу на создание феномена (а), иногда может и не быть разумом медиума; но этого «доказательства» «недостаточно»; следовательно, (б) руководящий разум, вероятно, принадлежит самому медиуму. Это г-н Кокс называет «разумным выводом».
3. Он предполагает, что сила, которая движет стол, идентична силе, которая движет само тело медиума.
4. Он решительно оспаривает спиритуалистическую гипотезу, или, скорее, утверждение, что «духи умерших являются единственными посредниками при создании всех феноменов».
Прежде чем мы приступим к анализу таких взглядов, мы должны напомнить читателю, что находимся между двумя крайностями, представленными двумя сторонами — верующими и неверующими в посредничество человеческих духов. Ни одни из них не способны решить вопрос, поднятый г-ном Коксом; поскольку спиритуалисты настолько неразборчивы в своей доверчивости, что верят, что все звуки и движения на сеансе производятся развоплощёнными человеческими существами, а их антагонисты категорически отрицают, что «духи» могут производить хоть что-нибудь, поскольку они не существуют. Следовательно, ни один класс не в состоянии исследовать предмет без предвзятости.
Если они считают, что сила, которая «создаёт движение внутри тела», и сила, «которая вызывает движение за пределами тела», — от одной и той же сущности, они, возможно, правы. На этом идентичность этих двух сил заканчивается. Жизненный принцип, который оживляет тело г-на Кокса, имеет ту же природу, что и тело его медиума; тем не менее, он не является медиумом, как и последний не является г-ном Коксом.
Сила, которую, к удовольствию г-на Кокса и г-на Крукса, можно назвать психической, как и все остальное, проходит через личность медиума, а не исходит из него. В последнем случае эта сила должна бы генерироваться в медиуме, но мы готовы доказать, что этого не может быть; ни в случаях левитации человеческих тел, перемещения мебели и других предметов без какого-либо контакта, ни в тех случаях, когда эта сила проявляет здравый смысл и разум. Среди медиумов и спиритуалистов хорошо известен тот факт, что чем более пассивен медиум, тем лучше манифестации; а каждый из вышеупомянутых феноменов требует сознательной предопределенной воли. В случаях левитации нам пришлось бы поверить, что самогенерирующаяся сила поднимала инертную массу над землей, направляла её через воздух и снова опускала, избегая препятствий и тем самым демонстрировала разум, действуя при этом автоматически, так как медиум оставался всё время пассивным. Если бы это было так, медиум был бы сознательным магом, и всякое притворство, что он является пассивным инструментом в руках невидимого разума, было бы бесполезным. С таким же успехом можно сослаться на то, что количество пара, достаточное для того, чтобы заполнить паровой котел, не разорвав его, может его поднять; или лейденская банка, хранящая электричество, может преодолеть инерцию банки, что является абсурдом с точки зрения механики. Казалось бы, вся аналогия указывает на то, что сила, действующая на внешние предметы в присутствии медиума, исходит от источника сзади самого медиума. Мы можем скорее сравнить её с водородом, который преодолевает инерцию воздушного шара. Газ под управлением разума накапливается в приёмнике в объёме, достаточном для преодоления притяжения его совокупной массы. По тому же принципу эта сила движет предметами мебели и выполняет другие манифестации; и хотя она идентична по своей сути астральному духу медиума, она не может быть только его духом, поскольку последний всё время пребывает в своего рода каталептическом оцепенении, если медиумизм подлинен. Таким образом, первый пункт г-на Кокса кажется не очень удачным; он основан на механически несостоятельной гипотезе. Наш же аргумент основывается на предположении, что левитация является общепризнанным фактом. Теория психической силы для того, чтобы быть совершенной, должна учитывать все «видимые движения … в твердых веществах», и среди них левитацию.
Относительно его второго пункта, мы отрицаем, что «доказательства не достаточно» для того, что доказать управление силой, совершающей феномены, иногда другим разумом, а не разумом «медиума». Напротив, существует так много доказательств, свидетельствующих о том, что разум медиума в большинстве случаев не имеет ничего общего с феноменами, что мы не можем допустить, чтобы смелое утверждение г-на Кокса осталось без возражений.
Столь же нелогичным мы считаем его третьим положение. Если тело медиума не является генератором, а просто каналом силы, порождающей феномены (вопрос, на который исследования г-на Кокса не проливают никакого света), то из этого не следует, что «душа, дух или разум» медиума направляет тело медиума, и поэтому эта «душа, дух или разум» поднимает стул или стучит во время произношения алфавита.
Что касается четвертого положения, а именно, что «духи умерших являются единственными посредниками при создании всех феноменов», нам не нужно в данный момент приступать к прениям, поскольку природа духов, производящих медиумистические манифестации, будет обстоятельно рассматриваться в других главах.
Философы, и особенно те, кто был посвящен в мистерии, считали, что астральная душа является неосязаемой копией грубой внешней формы, которую мы называем телом. Это – перисприт 64 последователей Кардека 65 и дух-форма спиритуалистов. Над этой внутренней копией парит божественный дух, освещая её, подобно теплым лучам солнца, освещающим землю, оплодотворяя зародыш и призывая к духовному оживлению спящие в ней скрытые качества. Астральный перисприт содержится или заключён в физическом теле подобно эфиру в бутылке или магнетизму в намагниченном железе. Это – центр и движитель силы, питающийся от вселенского источника силы и движимый теми же общими законами, которые пронизывают всю природу и производят все космические феномены. Присущая ему активность вызывает непрерывную физическую деятельность животного организма и, в конечном итоге, приводит к разрушению последнего из-за злоупотреблений и его уходу. Перисприт – это узник, а не добровольный арендатор тела. У него настолько сильно притяжение к внешней вселенской силе, что при износе оболочки, он, в конце концов, убегает. Чем крепче, грубее и более материальна оболочка, тем дольше срок его заключения. Некоторые люди рождаются с такой исключительной организацией организма, что дверь, которая закрыта для общения других людей с миром астрального света, можно легко отпереть и открыть, и их души могут заглянуть туда или даже пройти в тот мир и вернуться обратно. Тех, кто делает это сознательно и по собственной воле, называют магами, иерофантами, провидцами, адептами; те, кто вынужден делать это, либо посредством флюида месмеризатора, либо «духов», являются «медиумами». Астральная душа, однажды преодолев барьеры, настолько сильно притягивается вселенским астральным магнитом, что иногда поднимается вместе со своей оболочкой и удерживает её в воздухе до тех пор, пока сила тяжести материи не восстанавливает свою верховную власть, и тело снова не возвращается на землю.
Любое объективное проявление, будь то движение конечностей живого существа или движение какого-то неорганического тела, требует двух условий: воля и сила – плюс материя, или то, что делает движущийся объект видимым нашему глазу; и все эти три являются обратимыми силами, или корреляцией сил ученых. В свою очередь они управляются или, скорее, осеняются божественным разумом, который учёные так старательно упускают из виду, но без чего даже крошечный земляной червь не мог бы ползать. Простейшее из наиболее обычных природных явлений (шелест листьев, которые дрожат при легком дуновении ветра) требует постоянного упражнения этих сил. Ученые вполне могут назвать их космическими законами, неизменными и неизменяемыми. В основе этих законов мы должны искать разумную причину, которая, однажды создав и приведя эти законы в движение, вселила в них сущность своего собственного сознания. Назовем ли мы это первопричиной, вселенской волей или Богом, она всегда будет обладать разумом.
А теперь мы можем спросить, как воля может проявляться разумно и бессознательно одновременно? Трудно, если вообще невозможно, мыслить отдельно от сознания. Под сознанием мы не обязательно подразумеваем физическое или телесное сознание. Сознание – это качество разумного принципа, или, другими словами, души; и последняя часто проявляет активность, даже когда тело спит или парализовано. Когда мы автоматически поднимаем руку, то нам кажется, что мы делаем это неосознанно, потому что наши внешние чувства не могут оценить промежуток времени между формулировкой цели и её исполнением. Спящая, как нам кажется, наша постоянно бодрствующая воля приложила силу и привела в движение нашу материю. В природе самого тривиального медиумического феномена нет ничего, что могло бы сделать теорию г-на Кокса правдоподобной. Если разум, проявленный этой силой, не является доказательством того, что он принадлежит развоплощённому духу, ещё меньше это является доказательством того, что он был неосознанно проявлен медиумом. Сам г-н Крукс рассказывает нам о случаях, когда разум не мог исходить от кого-либо в комнате; как в случае, когда слово «однако», прикрытое его пальцем и неизвестное даже ему, было правильно написано планшеткой. 66 Никакое объяснение не может разъяснить этот случай; единственная правдоподобная гипотеза (если мы исключим посредничество духов) состоит в том, что были задействованы способности ясновидения. Но ученые отрицают ясновидение; и если во избежание нежелательной альтернативы приписывания феноменов спиритическому источнику, они признают за нами факт ясновидения, то тогда они должны либо согласиться с каббалистическим объяснением того, что представляет собой эта способность, либо решить до сих пор невыполнимую задачу по созданию новой теории в соответствии с этими фактами.
Опять же, если в качестве аргумента признать, что слово г-на Крукса «однако» могло бы быть прочитано с помощью ясновидения, то, что уж говорить о медиумистических посланиях, имеющих пророческий характер? Рассматривает ли какая-либо теория о медиумистическом импульсе способность предсказывать события, находящиеся за пределами возможного знания, как говорящего, так и слушателя? Г-ну Коксу придется попробовать ещё раз.
Как мы уже говорили, современная психическая сила и флюиды древних оракулов, земные или звездные, по сути, идентичны, они – просто слепая сила, как и воздух. И хотя во время беседы звуковые волны, создаваемые речью говорящих, воздействуют на один и тот же воздух, не вызывает никаких сомнений тот факт, что два человека разговаривают друг с другом. Не разумнее ли сказать, что, когда медиум и «дух» используют общий посредник для общения, обязательно должен быть только один проявляющий себя разум? Как воздух необходим для взаимного обмена слышимыми звуками, так и определенные потоки астрального света или эфира, направляемые Разумом, необходимы для создания феноменов, называемых спиритическими. Поместите двух собеседников в колокол воздушного насоса, из которого выкачан весь воздух, и, если бы они могли там выжить, то их слова оставались бы онемевшими мыслями, потому что там не было воздуха для создания вибраций и, следовательно, ни одна звуковая волна не достигла бы их ушей. Поместите самого сильного медиума в такую изолирующую атмосферу, какую может создать вокруг него сильный месмеризатор, знакомый со свойствами магического посредника, и никаких манифестаций не будет, пока какой-то противодействующий разум, обладающий большей силой, чем сила воли месмеризатора, не превзойдёт последнего и не прекратит астральную инерцию.
Древние не испытывали затруднений в различении между слепой силой, действующей спонтанно, и той же самой силой, управляемой разумом.
Плутарх, жрец Аполлона, говоря о парах оракула, которые были всего лишь подземным газом, пропитанным опьяняющими магнитными свойствами, показывает его двойственность, когда он обращается к нему следующими словами:
«Кто ты без Бога, кто тебя создаёт,
Кто до зрелости полной доводит,
И без демона [духа], кто по приказу Его
Направляет и правит тобою?
Ничего не способен ты делать,
Ты – лишь ничто, дыханье, что тщетно». 67
Таким образом, без обитающей в ней души или разума «психическая сила» была бы просто «тщетным дыханием».
Аристотель утверждает, что этот газ, или астральное излучение, выходящее из-под земли, является единственно веской причиной, действующей изнутри наружу для оживления всех живых существ и растений на внешней земной коре. Отвечая скептически настроенным отрицателям своего века, Цицерон, движимый справедливым гневом, восклицает: «А что может быть более божественным, чем испарения земли, которые воздействуют на человеческую душу и позволяют ей предсказывать будущее? Могла бы ли рука времени испарять такую силу? Как вы думаете, вы говорите о каком-то сорте вина или соленого мяса?» 68 Претендуют ли современные экспериментаторы на то, что они мудрее Цицерона, говоря, что эта вечная сила испарилась и что источники пророчества высохли?
Говорят, что все древние пророки, вдохновленные сенсетивы, произносят свои пророчества при одних и тех же обстоятельствах, либо вследствие прямого потока астральной эманации, либо вследствие своего рода влажного потока, поднимающегося из-под земли. Именно эта астральная материя служит временным облачением душ, которые формируются в этом свете. Корнелиус Агриппа выражает те же взгляды относительно природы этих фантомов, описывая их как сырые или влажные: «In spirito turbido HUMIDOQUE». 69 70
Пророчества даются двумя способами: сознательно, магами, которые способны видеть в астральном свете, и неосознанно, теми, кто действует под так называемым вдохновением. К последнему классу принадлежали и принадлежат библейские пророки и современные вещатели, находящиеся в состоянии транса. С этим фактом Платон был настолько знаком, что о таких пророках он говорит: «Ни один человек, когда он обладает здравым смыслом, не достигает пророческой истины и вдохновения … но только тогда, когда он становится сумасшедшим из-за какого-то душевного расстройства или одержимости …» (даймонием или духом). 71 «Некоторые люди называют их пророками; но они не знают, что те только повторяют … и вовсе не должны называться пророками, а только передающими видение или пророчество», — добавляет он.
В продолжение своего аргумента, г-н Кокс говорит: «Самые ярые спиритуалисты практически признают существование психической силы под очень неуместным названием магнетизма (к которому он не имеет никакого отношения), поскольку они утверждают, что духи умерших могут совершать приписываемые им действия, только используя магнетизм (то есть психическую силу) медиумов». 72
Здесь опять-таки возникает недоразумение вследствие того, что разные имена применяются к тому, что может оказаться одним и тем же невесомым соединением. Поскольку электричество не стало отраслью науки до восемнадцатого века, никто не может позволить себе сказать, что этой силы не существовало с момента сотворения мира; более того, мы готовы доказать, что даже древние евреи были с ним знакомы. Только потому, что точная наука до 1819 года не натолкнулась на открытие, которое показало тесную связь, существующую между магнетизмом и электричеством, это вовсе не мешает этим двум действующим силам быть идентичными. Если бруску железа можно придать магнитные свойства, пропустив ток гальванического электричества через некий проводник, размещенный определенным образом близко к бруску, почему бы не принять в качестве предварительной теории, что медиум также может быть проводником во время сеанса, и ничем более? Разве ненаучно говорить, что разум «психической силы», извлекающий токи электричества из волн эфира и использующий медиума в качестве проводника, выявляет и приводит в действие скрытый магнетизм, которым насыщена атмосфера комнаты, где проводится сеанс, чтобы произвести желаемый эффект? Слово магнетизм так же уместно, как и любое другое, пока наука не дает нам нечто большее, чем просто гипотетическая действующая сила, наделенная предположительными свойствами.
«Разногласия между сторонниками психической силы и спиритуалистами заключаются в том, — говорит сержант Кокс, — что мы утверждаем, что пока ещё недостаточно доказательств какого-то другой направляющей действующей силы, кроме разума медиума, и нет никаких доказательств посредничества «духов» умерших». 73
Мы полностью согласны с г-ном Коксом в отношении отсутствия доказательств того, что посредничество принадлежит духам умерших. В остальном, это – очень необычный вывод из «изобилия фактов», согласно выражению г-на Крукса, который отмечает далее: «Просматривая свои записи, я нахожу … такое изобилие доказательств, настолько огромную массу свидетельских показаний … что могу заполнить несколько номеров «Quarterly»». 74
Итак, некоторые из этих фактов «неопровержимых доказательств» заключаются в следующем: 1. Движение тяжелых тел при контакте, но без механических нагрузок. 2. Феномены ударных и других звуков. 3. Изменение веса тела. 4. Движения тяжелых веществ на некотором расстоянии от медиума. 5. Приподнимание столов и стульев над землёй, без контакта с кем-либо. 6. ЛЕВИТАЦИЯ ЧЕЛОВЕКА.75 7. «Светящиеся видения». Г-н Крукс говорит: «При соблюдении строжайших условий я видел твердое самосветящееся тело, размером и почти размером с яйцо индейки, бесшумно плавающее по комнате, одно время так высоко, что никто не мог достать его, встав на цыпочки, а затем оно осторожно спустилось на пол. Его было видно в течение более десяти минут, и, прежде чем угаснуть, оно три раза ударило по столу, издав такой звук, как будто ударило твердое тело». 76 (Мы можем сделать вывод, что яйцо было той же природы, что и кошка-метеор г-на Бабинэ, которая классифицируется с другими природными явлениями в работах Араго.) 8. Появление рук, либо самосветящихся, либо видимых при обычном свете. 9. «Прямое письмо» этими же светящимися руками, без тела, и явно наделенными разумом. (Психическая сила?) «Призрачные формы и лица». В этом случае психическая сила появляется «из угла комнаты» как «призрачная форма», берет в руки аккордеон, а затем, играя на нём, скользит по комнате, причём медиум Хоум был в то время у всех на виду. 77 Всю эту процедуру г-н Крукс наблюдал и проверял в своем собственном доме и, убедившись с научной точки зрения в подлинности этого феномена, он доложил о нём Королевскому обществу. Разве его приветствовали как первооткрывателя природы феномена нового и важного характера? Пусть читатель поищет ответа в его сочинении.
В дополнение к этим проказам «психической силы», играющей на человеческой доверчивости, г-н Крукс приводит еще один класс феноменов, который он называет «особыми случаями», и которые, по-видимому, (?) указывают на фактор внешнего разума. 78
«Я был, — говорит г-н Крукс, — у мисс Фокс, когда она автоматически записывала послание одному присутствующему здесь же человеку, в то время как послание другому человеку по другой теме передавалось в алфавитном порядке посредством «стуков», и всё это время она свободно разговаривала с третьим лицом на тему, совершенно не похожую ни на одну из предыдущих… Во время сеанса с г-ном Хомом небольшая планка переместилась по столу ко мне, на свет, и доставила послание, постукивая по моей руке; когда я произносил алфавит, планка постукивала по руке при нужных буквах … находясь на некотором расстоянии от рук г-на Хоума». Эта же планка, по просьбе г-на Крукса, передала ему «телеграфное сообщение по азбуке Морзе, постукивая по моей руке» (причём азбука Морзе была совершенно неизвестна любому из присутствующих, но и он сам знал её не в совершенстве), «и, — добавляет мистер Крукс, — это убедило меня в том, что на другом конце линии был хороший морзист, ГДЕ БЫ ОН НИ БЫЛ». 79 Было бы ли недостойно в данном случае предложить г-ну Коксу поискать этого морзиста в своем частном владении – в Стране Психики? Но та же планка делает ещё больше и лучше. При полном освещении в комнате г-на Крукса её просят передать послание: «… в центре стола лежал карандаш и несколько листов бумаги; через некоторое время карандаш поднялся на своем острие и, неуверенно продвинувшись несколькими резкими рывками к бумаге, упал, затем поднялся и снова упал … После трех неудачных попыток небольшая деревянная планка (морзист), которая лежала рядом на столе, скользнула по направлению к карандашу и приподнялась на несколько дюймов над столом; карандаш снова поднялся и, когда он прижался к планке, эти двое приложили совместные усилия, чтобы оставить след на бумаге. Карандаш упал, а затем снова были предприняты совместные усилия. После третьей попытки планка сдалась, она поднялась и вернулась на свое место; карандаш лежал там, где он упал на бумагу, а алфавитное послание звучало так: «Мы пытались сделать, как вы просили, но наша сила исчерпана». 80 Слово «наша», указывающее на совместные разумные усилия дружественных планки и карандаша заставляет нас думать, что присутствовали две психические силы.
Во всём этом, есть ли доказательства того, что руководящим посредником был «разум медиума»? Напротив, нет ли свидетельств того, что движения планки и карандаша направлялись духами «умерших» или, по крайней мере, духами некоторых других невидимых разумных существ?
Скорее всего, термин магнетизм в этом случае объясняет так же мало, как и термин «психическая сила»; тем не менее, больше причин использовать первый, чем второй, если бы только не тот простой факт, что трансцендентный магнетизм или месмеризм производит феномены, идентичные по эффектам феноменам спиритизма. Феномен заколдованного круга барона Дюпотэ и Регаццони так же противоречит общепринятым законам физиологии, как поднятие стола без всякого контакта противоречит законам натурфилософии. Так же как весьма сильные люди часто находили невозможным поднять маленький столик весом в несколько фунтов и, проявляя силу, ломали его, так и дюжина экспериментаторов, среди которых иногда присутствовали академики, были совершенно не в состоянии переступить черту, нарисованную Дюпотэ мелом на полу. Однажды русский генерал, хорошо известный своим скептицизмом, упорствовал, пока не упал на пол в сильных конвульсиях. В этом случае магнитный флюид, противостоявший такому сопротивлению, был психической силой г-на Кокса, которая наделяет столы необычайным и сверхъестественным весом. Если они производят одинаковые психологические и физиологические эффекты, то есть все основания полагать, что они более или менее идентичны. Мы не думаем, что на этот вывод можно было бы очень разумно возразить. Кроме того, если бы этот факт даже стали отрицать, это – вовсе не повод, почему так не должно быть. Когда-то давно все академии в христианском мире в один голос отрицали, что на Луне есть горы; и было время, когда, если бы кто-то был настолько смелым, чтобы утверждать, что в высших областях атмосферы, а также в бездонных глубинах океана может быть жизнь, то его бы приняли за глупца или невежду.
«Дьявол утверждает, значит это – ложь!» — обычно говорил благочестивый аббат Альмигуана, когда речь заходила об «одухотворенном столе». Вскоре нам будет гарантировано перефразирование этого предложение следующим образом: «Ученые отрицают, значит это должно быть правдой».
СНОСКИ
1 Перевод В. Вересаева. – Прим. пер.
2 Перевод Ф. Петровского. – Прим. пер.
3 Амеде́о Авога́дро (9 августа 1776, Турин — 9 июля 1856, Турин) — итальянский учёный-химик, первооткрыватель фундаментального физико-химического закона, названного его именем. – Прим. пер.
4 «Руководствуясь этим отрицательным свойством «ода» — не заключаться в определенные пространства, я придумал для него приличное название, легко подчиняющееся всем требованием науки. «Va» по-санскритски означает «веять»; на латинском языке, а на древнесеверном наречии «vada» значит «быстро иду», «спешу», «теку в даль». Поэтому «wodan» выражал на древнегерманском языке понятие всепроникающей силы; оно изменялось в различных древних идиомах в слова «wuodan», «odan», «odin», означая постоянно всепроникающую силу, которая напоследок была олицетворена в древнегерманском божестве». «Одо-магнетические письма» барон Карл фон Райхенбах – Прим. пер.
5 Из лондонского журнала «Спиритуалист».
6 Гемманн «Медико-хирургические очерки», Берлин, 1778 г.
7 Роберт Фладд «Трактат III».
8 Профессор Дж. П. Кук «Новая химия».
9 Зуав (фр. zouave, от Zwāwa — название племенной группировки кабилов) — изначально название военнослужащего частей лёгкой пехоты (зуавов) французских колониальных войск. – Прим. пер.
10 Жюль Фавр (21 марта 1809, Лион, — 19 января 1880, Версаль) — французский политический деятель. – Прим. пер.
11 В «Бюллетене Академии медицины», Париж, 1837г., Т. 1, на стр. 343 и далее можно найти отчет д-ра Оуде, который, чтобы удостовериться в состоянии нечувствительности дамы, пребывавшей в магнетическом сне, колол ее булавками, вводил длинную булавку до самого конца в её тело и несколько секунд держал один из ее пальцев в пламени свечи. Раковая опухоль была извлечена из правой груди мадам Плетэ. Операция длилась двенадцать минут; в течение всего времени пациентка очень спокойно разговаривала со своим гипнотизером и не испытывала ни малейшего ощущения («Bul. de l’Acad. de Med.,» T. ii, стр. 370).
12 Луций Цецилий Фирмиан Лактанций (лат. Lucius Caecilius Firmianus Lactantius; около 250, Африка — около 325, Галлия) — ритор из Африки, ученик Арнобия, принявший в 303 году христианскую веру. – прим. пер.
13 «Пророчество, древнее и современное», А. Уайлдер «Френологический журнал».
14 Греч. αρχιδόξα, главное мнение, основное положение. «Neun Bücher Archidoxis» (Краков, 1569г.). Прим. пер.
15 Лат. «О сущности Бога» – Прим. пер.
16 Лат. «О сущности звёзд» — Прим. пер.
17 Теория о том, что солнце является светящимся шаром, (как недавно выразился один из журналов) «выходит из моды». Было подсчитано, что если бы солнце (масса и диаметр которого нам известны) «было бы сплошным угольным массивом, и можно было бы обеспечить достаточное количество кислорода для сжигания его со скоростью, необходимой для получения видимых эффектов, то солнце было бы полностью сожжено менее чем за 5000 лет». И все же, всего несколько недель назад утверждалось — нет, до сих пор утверждается, что солнце является резервуаром испарившихся металлов!
18 См. Юманс «Химия на основе новой системы — спектрального анализа».
19 Профессор физики из Технологического института Стивенса. См. его лекцию «Земля – великий магнит», прочитанную перед Йельским научным клубом в 1872 году. См. также лекцию профессора Бальфура Стюарта «Солнце и Земля».
20 «De Magnetica Vulner Curatione», стр. 722, 1.
21 См. «О влиянии синих лучей».
22 Эннемозер «История магии».
23 Фр. чан. – Прим. пер.
24 «Исследования и догадки относительно животного магнетизма» — Прим. пер.
25 «Du Magnetisme Animal, en France» «Животный магнетизм во Франции», Бертран, Париж, 1826 г.
26 «Сохранение энергии». Нью-Йорк, 1875г.
27 «Летопись животного магнетизма» — Прим. пер.
28 «Философское эссе о вероятности» — Прим. пер.
29 Лат. «Под столом — отчаяние» — Прим. пер.
30 Лат. центральный орган чувств. – Прим. пер.
31 «Основополагающие принципы естественной философии».
32 Евдем Родосский “The physical fragments in Simplicius on Aristotle’s Physics”, «Фрагменты физики у Симплиция по сочинению Аристотеля «Физика», 143; «Халдейские оракулы» Кори.
33 Дрейпер «Конфликт религии и науки».
34 Д-р Дж. Р. Бьюкенен «Конспекты лекций по неврологической системе антропологии».
35 У. и Элизабет М. Ф. Дентон «Душа вещей или психометрические исследования и открытия». Бостон, 1873 г.
36 «Религия геологии».
37 «Принципы науки», Т. II., стр. 455.
38 Дж. У. Дрейпер «Конфликт религии и науки», стр. 132, 133.
39 «Невидимая вселенная», стр. 159.
40 Ф. Р. Марвин «Лекция по медиомании».
41 «Невидимая вселенная», стр. 84 и далее.
42 Там же, стр. 89.
43 Смотрите! Великие ученые девятнадцатого века подтверждают мудрость скандинавского мифа, цитируемого в предыдущей главе. Несколько тысяч лет назад идея о мосте между видимой и невидимой вселенными была описана невежественными «язычниками» в «Песнях Эдды», в «Прорицаниях вёльвы». Что это за мост Биврёст, лучезарная радуга, по которой боги идут на встречу у источника Урд, как не та же самая идея, которая предложена вдумчивому исследователю авторами «Невидимой вселенной»?
44 Журнал «L’Ami des Sciences», «Друг науки», 2 марта 1856 г., стр. 67.
45 Фале́с (др.-греч. Θαλῆς ὁ Μιλήσιος, 640/624 — 548/545 до н. э.) — древнегреческий философ и математик из Милета (Малая Азия). – Прим. пер.
46 Кук «Новая химия», с. 113.
47Там же, с. 110-111.
48 Там же, с. 106.
49 Λόγοι σπερματικοί (logoi spermatikoi) (греч.) — семенные логосы. «Осеменяющие» мир идеи, из которых прорастают космические связи и индивидуальные существования (стоики, Плотин). Философский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983. — Прим. пер.
50 Лат. округлая, шарообразная соль. – Прим. пер.
51«De Secretis Adeptorum» «Тайные адепты» Вайденфельд; Филалет; Ван Гельмонт; Парацельс.
52 Винный камень. – Прим. пер.
53 Лат. природная сода, щёлочь. – Прим. пер.
54 Юманс «Химия», с. 169; и У. Б. Кемшед, член Королевской Академии Наук, «Неорганическая химия».
55 aurum potabile (лат.) — питьевое золото или золотой напиток. Универсальное лекарство, которое должно исцелять все болезни, молодить старое тело и делать жизнь более продолжительной. – Прим. пер.
56 «Происхождение рудоносных месторождений».
57 Джон Бампус «Алхимия и алкагест», 85, J. S. F., издание 1820 г.
58 Смотрите сочинения Бойля.
59 «Записки о галльской войне» — Прим. пер.
60 Авгу́р (лат. augures) — член почётной римской жреческой коллегии, выполнявший официальные государственные гадания. – Прим. пер.
61 Лат. «Лжец – в одном, лжец – во всём». – Прим. пер.
62 Делёз «De l’Opinion de Van Helmont sur la Cause, la Nature и les Effets du Magnetisme», «О взглядах Ван Гельмонта на причину, природу и следствия магнетизма», том I, стр. 45 и том II., стр. 198.
63 А. Р. Уоллес «Ответ на аргументы Юма, Леки и т. д. против чудес».
64 Перемычка, соединяющая тело и дух, своего рода полуматериальная оболочка. – Прим. пер.
65 Алла́н Карде́к (фр. Allan Kardec, 3.10.1804, Лион — 31.03.1869, Париж, наст. имя — Ипполи́т Леон Денизар-Рива́й, фр. Hippolyte Léon Denisart-Rivail; в дореволюционной литературе маркиз Рива́ль) — французский педагог, философ и исследователь психических явлений, чьи работы в области спиритуализма считаются фундаментальными; основатель французского спиритизма. – Прим. пер.
66 Крукс «Исследования и т. д.» с. 96.
67 Лукан «Фарсалия», Книга V.
68 «De Divinatione» «О даре прорицания», Книга I, гл. 3.
69 «De Occulta Philosophia» «О тайной философии», стр. 355.
70 Лат. «В духе смятенном и влажном». – Прим. пер.
71 Платон «Тимей», т. II, с. 563.
72 Крукс «Исследования и т. д.», с. 101.
73 Там же, с. 101.
74 Крукс «Исследования и т. д.», с. 83.
75 В 1854 году г-н Фуко, выдающийся врач и член Французского института, один из противников де Гаспарина, отвергая простую возможность любых таких проявлений, написал следующие памятные слова: «В тот день, когда мне удастся передвинуть соломинку только действием моей силы воли, я приду в ужас! Слово – грозно. Примерно в том же году астроном Бабинэ повторял без устали в своей статье в журнале «Revue des Deux Mondes» следующее предложение: «Левитация тела без контакта так же невозможна, как и вечное движение, потому что в тот день, когда это будет сделано, мир рухнет». К счастью, мы еще не видим признаков такого катаклизма; и все же тела левитируют.
76 «Исследования и т. д.», с. 91.
77 Там же, с. 86-97.
78 Там же, с. 94.
79 Там же, с. 95.
80 Там же, с. 94.