«Давайте начнем с того, что ещё раз сравним мифы Библии с мифами священных книг других народов, чтобы увидеть, какой из них является оригиналом, а какие – копиями.

Есть только два метода, которые при правильном объяснении могут помочь нам достичь этого результата.  Это – Веды, брахманская литература и еврейская каббала.  Первые в самом философском духе задумали эти грандиозные мифы; а последняя, заимствовавшая их у халдеев и персов, превратила их в историю еврейского народа, в которой их философский дух был так глубоко похоронен, что никто не мог его распознать, кроме избранных, и мифы она дала в гораздо более абсурдной форме, чем арийцы представляли их.  Библия христианской церкви является последним вместилищем этой системы искажённых аллегорий, возведённых в здание суеверий, которые никогда не составляли представлений тех, от кого Церковь получила своё знание.  Абстрактные вымыслы древности, веками наполнявшие народное воображение лишь мерцающими тенями и смутными образами, в христианстве приняли облик реальных персонажей и стали свершившимися фактами.  Измененная аллегория становится свящённой историей, а языческий миф преподается людям как откровение, повествующее об общении Бога с Его избранным народом». (Е. П. Блаватская «Разоблачённая Изида», Т. 2, стр. 405-406)

«Тора (евр.) «Закон», записанный с помощью перестановки букв еврейского алфавита. О «скрытой Торе» сказано, что до того, как Аттика деАттикин («Древний всех древних») разделил Себя на конечности (или члены), готовясь к проявлению, Он пожелал создать Тору; последняя после того, как была создана, обратилась к Нему со следующими словами: «Тот, кто желает устроить и привести в порядок всё другое, должен, прежде всего, привести в порядок себя в своих надлежащих формах». Другими словами согласно вышеизложенному, Тора или Закон сделала выговор своему Создателю сразу после своего рождения, что является вставкой некоторых более поздних талмудистов. По мере роста или развития мистический Закон первых каббалистов был преобразован и все метафизические понятия были вытеснены раввинами своей мертвой буквой; и, таким образом, раввинский и талмудистский закон подчиняет себе Эйн Соф и все божественные начала и отказывается от истинных эзотерических толкований». (Е. П. Блаватская, Теософский словарь)

Теперь обратимся к известному американскому математику и каббалисту Джеймсу Ральстону Скиннера, на чьи труды часто ссылалась Е. П. Блаватская.

«Первое предложение книги Бытия

а) Первое предложение в Книге Бытия: הארצ ואת השמים את אלהים ברא בראשית. Следует иметь в виду, что в свитке буквы не разделены, а идут подряд без разделительных знаков. Поэтому можно прочитать по-разному, а именно: (1) Брешит бара Элохим эт ґашамаим вээт ґаарец.  (2.) Б’раш итбара Элохим эт ґашамаим вээт ґаарец, где глагол бара или творить не является перфектом парадигмы «каль», а может быть прочитано как глагол в третьем лице единственного числа будущего времени породы хитпаэль. (Это прочтение было отмечено преп. д-ром Юлиусом Голдмамером). Перевод этого предложения следующий: «В начале Бог сотворил небеса и землю» (179) это описательная форма предложения. Претерпевая более тщательный анализ, эта повествовательная форма предполагает следующую космическую интерпретацию: «B» является препозиционным префиксом, означающим в самом глубоком смысле «в», в материальном смысле «в», «наружу» или «из» материальной формы.  Рош – голова, и является мужским существительным, но здесь используется с женским окончанием и означает с префиксом или окончанием «из вещества» или «из головы» как из материального объекта.  «Элохим – это сложное существительное, состоящее из Эль, мужского рода, единственного числа, означающего всеобъемлющего Бога, к которому добавлено ה или «ґ», как разделение элементов Эль, и из них получается Эль-ґ или мужчина и женщина.  Это – соединение двух качеств, включающих две противоположности, из которых формируются, как два пола, двойственность мужчины и женщины. В энергии двойственность выражается в центростремительной и центробежной силе, например, электричество соединяет две противоположности при проявлении модификации одной начальной силы.  К Эль-ґ, объединяющему две противоположности, добавляется окончание множественного числа, указывающее на сочетание противоположностей, таким образом, читаем «Бог в (предполагаемом) двойном отношении двух противоположностей». Затем следует не «они сотворили», словно о богах, но «Он сотворил», и затем, не небо, как мы неправильно понимаем, а «два неба или двойное небо», так как на иврите из-за двойственного числа, это слово двойственное, оно не означает единственное число.  Поэтому в предложении говорится: «В (или из) своей собственной сущности в виде чрева Бог в проявлении двух противоположностей силой создал два неба и землю». Что касается небес, то одно верхнее или свет, и нижнее или тьма, означающие две противоположности, тепло и холод, день и ночь, расширение и сокращение, лето и зима, короче говоря, всеохватывающие космические отношения.

При таком прочтении простое бессмысленное абстрактное изложение предполагает обычную форму аллегорического выражения средств и способов, с помощью которых было осуществлено творение».  (Ральстон Скиннер «Источник мер», Введение к приложениям, §85)